Правила сёрфера
Хороший денек обещался, не совсем обычный. Серега протянул таксисту 10 миль песо, а он сказал: нет сдачи – и денег не взял.
– Не верю! – восклицал мой друг режиссер. Мы шли по одной из центральных авеню Вальдивии и пытались осмыслить это невероятное событие. – Не верю в таксистов, которые возят бесплатно.
– Наш таксист поступил бы иначе.
– Даже если бы было чем сдать.
– Вот-вот!.. Что-то здесь не так…
– Может, он коммунист?.. Ну и в знак солидарности, узнав, что мы из России…
– Спроси у Пинночета, где эти коммунисты.
Как, неужели не всех?.. Трам-та-та-та-там! – на этот сакраментальный вопрос ответили барабаны. Весело молотят, пританцовывая на ходу, юные и не очень барабанщики, вокруг них вьются, крутят попками девочки топлес. Улицу заполонил народ: взрослые и дети, мужчины и женщины, собаки… Я было подумал: вакхическое шествие или какой-то чудом сохранившийся ритуал, уходящий корнями в далекое индейское прошлое. Нет, демонстрация трудящихся! Пригляделись к стикини – такие маленькие наклейки на сосках у девочек – там серп и молот. После чего обратили внимание на красные знамена – те же серпы и молоты. Какие еще вопросы? Правильная ориентация: «Верной дорогой идете, товарищи!»
Больше всего на свете латиносы любят стучать в барабаны.
Юный барабанщик Педро началвыстукивать свои первые самбо-ритмы на седьмом месяце в животе у мамы
Иногда просто так стучат, но чаще с определенной целью. Сначала стучат где-нибудь в парке под раскидистой секвойей, собирают толпу. Потом выстраиваются в колонну и идут на центральную площадь. Митинг, как правило, скучный. Какая-то пародия! Где пафос в речах, где проклятия буржуям, где клятва верности ленинизму, где, наконец, «Марсельеза», хотя бы тихонечко, вполголоса?.. Наши коммунисты, увидев такое, сплюнули бы и отмежевались.
– Не понимаю, что вам еще надо? – недоумевал Серега. – У вас стейк подают – 500 грамм. Куда больше?
– И какой стейк, заметь!
Коровки, не зная комбикормов, пасутся по всей Патагонии и нагуливают стейки превосходного качества. Со стейками мы разобрались: распиливали один на двоих – и нам хватало. А вино?!.. Прилавки рушатся – сотни бутылок от полутора долларов – какую выбрать? Мы подходили к владельцу магазина: «Пердонас, сеньор, сам-то ты какое пьешь?» В какую бутылку он тыкал, ту и покупали. И ни разу не ошиблись. Удивительно – вино из винограда! Наш в меру изысканный, воспитанный на портвейне «три семерки», вкус зашкаливало. Нам говорили: вино с надписью rezerva (резервное) – хорошее вино, бутылки с глубокой жопкой (вогнутым донышком) содержат более качественное вино, чем с плоской. Не такие простачки, чтобы на слово верить, – проверяли на практике. В чем и преуспели.
На широких улицах-полянах накрыты столики, дамы и сеньоры потягивают пивко (тоже, между прочим, отличного качества), витрины магазинов зазывают oferta(ми) (товар по выгодной цене). И что характерно, цены соответствуют нашим возможностям – да весь магазин могли бы сгрести! (А нам это надо!?) За спиной у Сереги рюкзачок, в нем видео- и фотоаппаратура, пачки перетянутых резинкой аргентинских песо, ну и доллары, разумеется.
– Флаги, обрати внимание, не побитые молью, не выцветшие.
– Уровень протеста соответствует уровню жизни.
Все классно, все соответствует. Послушайте, какого рожна вам еще надо?!.. Политические требования? Вот оно что?! Но это же абсурд! И в Чили, и в Аргентине на выборах победили социалисты. Невероятно, но факт: оба президента – бабы! (К слову, в Коста-Рике и Бразилии – тоже). Ребята, успокойтесь, вы уже добились всего, что только возможно.
Южная Америка радушно обнимала нас. На все мы смотрели сверху и вскользь, ни на чем особо не останавливая взгляда. Мы – путешественники, уехали от своих проблем, и не для того, чтобы вникать в чужие, тем более которых нет и не может быть.
Как учил меня мой наставник по сёрфингу Балу, выбирай волну, которую можешь оседлать, – и догоняй. И научись предчувствовать момент, когда волна подхватит тебя. Не упускай его. А когда ты на гребне и волна понесла – получай удовольствие. Получать удовольствие – это и есть главное в жизни.
В тот день мы еще сплавали на прогулочном катамаране. Обещанных интернетом фьордов в Вальдивии не оказалось, зато лиман выглядел весьма живописно. Мы сидели в каюте у открытого окна, любовались красотами, пили вино и услаждали свой слух музыкой и пением, что негромко доносилось с палубы. Два певца, сменяя друг друга, пели про любовь и кровь. Принесли куранто. Опять! Куда столько?! Пару часов назад мы уже боролись с этим удивительным блюдом. В тазиках, что нам подали, было три десятка ракушек, мидии и трубачи; увесистый кусок копченой свинины, полкурицы, макароны, початки кукурузы молочной спелости, картошка и прочие овощи. Победив куранто, мы как нельзя лучше разобрались в особенностях чилийской национальной кухни. Особенность-то одна: всего – да побольше. А нас еще удивляло, почему в Чили так много толстяков и толстушек.
Пошатываясь и широко по-маримански расставляя ноги, мы сошли на берег. Оглядели заплывшими глазами набережную…
Тут кипела праздная жизнь. Толпы гуляющих, музыканты, клоуны, жонглеры…
Нам бы вернуться домой, в хостел, – назавтра билеты в Сантьяго, следовало приготовиться к дороге: зарядить аккумуляторы, сбросить отснятое на хард-диск. Но мы увидели морских львов и котиков, и нас повело опять снимать. Даже не знаю, почему. На островах Огненной Земли наснимались мы этих ластоногих до изжоги. В Вальдивии, конечно, иной поворот, львы и котики особые – городские, как собаки или кошки. Днями они нежатся на сделанных для них плотиках, а плюхаются в воду только для того, чтобы поплавать в удовольствие или подхарчиться. На набережной, у самой воды, удачно расположился рыбный рынок. Рынок, надо сказать, исключительно богатый, такого разнообразия морских гадов я не видел даже в Акко. Разделывая рыбу, торговцы бросают животным потроха и головы. Ни к чему теперь им гоняться в море за рыбой. Полагаю, они уже и забыли, как это делается. Эти ластоногие ленивцы казались нам весьма забавными. Надо сказать, и люди, которые нам в тот день встречались, были трогательно милы: молодая пара приглашала нас в гости, обещая угостить настоящим поила маринас (супчик из морепродуктов), молодой человек приятной наружности и манерами английского аристократа предлагал нам прогулку по лиману на своем катере и совершенно бесплатно. И мы со всеми братались, всем тоже чего-то обещали и чувствовали
себя обласканными всеобщей любовью гражданами мира. Серега, гражданин Израиля, говаривал: «В любой стране я чувствую себя как дома». Никаких сомнений, Вальдивия подтверждала его высокий статус бродяги, помощника ветра. Ну и мой тоже, поскольку я находился рядом с ним, хотя бы в какой-то мере. Наши камеры были нацелены на морских котиков и львов, которые с удовольствием нам позировали. Шлеп! – из воды на камень набережной выплюхивался этакий килограммов под триста мешок с усатой мордой, туго набитый отходами рынка. Они забавно почесывались, протяжно зевали, жмурились на солнце… И мы рады стараться, в упор палили изо всех камер. Я уже заглянул своим Canon в самую пасть зевающего жирняги – фу, как она смердела рыбьим перегаром, даже отнесло! Баста, хватит, дальше некуда – гланды. И нехотя отклеил глаз от камеры. И тут передо мной – уже как в тумане – возник Серега.
– Рюкзак украли! – тихо, без всякого выражения, сказал он. Но весь его вид кричал, особенно громко и нелепо вопила вздыбленная шляпа. «Не верю!» – хотел я крикнуть моему другу режиссеру, но вместо этого снял с него шляпу – волосы торчали, как пружины у лопнувшего дивана.
А ведь нас предупреждали. Да мы и сами знали, сами других предупреждали и были предельно осторожны. Серега в туалет ходил с рюкзаком, штаны снимал, но рюкзак оставался на плечах. В каком-то приступе идиотского охотничьего азарта, в минутном помутнение рассудка – память в камерах кончилась, а он продолжал строчить смартфоном… Будто Луна вдруг повернулась оборотной стороной, задницей – и все ахнули, увидев какая она… О-о, такое увидели!.. Словом, мир враз померк, стылый антарктический ветерок просквозил в ветвях тысячелетней секвойи – и беззаботно щебетавшие в ее кроне мелкие пичужки попадали на землю мерзлыми комочками… Весь этот праздно шатающийся бомонд враз исчез, подобрался клоун Родриго вместе со своими клоунскими шариками, пищалками и надувашками, убрался восвояси саксофонист Педро, растаяли в предвечерней дымке кружившие голову его фиоритуры, морские львы уплыли, птицы улетели. Где эти милые приветливые сеньоры? Где эти дамы с многообещающими улыбками? Пропал рюкзак – их след простыл. Похоже, все они – участники постановки, разыгранной специально для нас. Отработали – свалили, теперь получат гонорар. Из нашего рюкзачка. Да, сыграли как по нотам. Подозреваю, что и эти морские ленивцы исполняли далеко не последнюю роль.