Healer Pomfrey
Поездка в Лондон и последствия
С днем рождения, Dementor!
Семилетний Гарри лежал на своем матрасе в чулане, от усталости не в состоянии пошевелить и рукой. Завтра должна была состояться школьная поездка в Британский Национальный музей, находящийся в Лондоне. Все его одноклассники только об этом и говорили, да и сам Гарри ждал этого события с нетерпением и никак не мог дождаться наступления утра.
Как назло, сон не шел. Мальчик вертелся на кровати, стараясь найти положение поудобней, пока не заметил, как разболелась голова. Тихонько захныкав, он повернулся к стене, стараясь в темноте разглядеть маленького паучка в углу чулана, его единственного верного друга.
— Мы едем в музей завтра, — прошептал он пауку, к своему ужасу понимая, что горло тоже начинало болеть. «Нет, нет, нет. Я не могу заболеть! Только не завтра», — в голове пронеслись пугающие мысли. «Я должен поехать в музей!».
К сожалению, наутро, когда тетя Петунья разбудила его громкими криками и стуком в дверь чулана, Гарри понял, что заболел. Горло болело так, что даже сглотнуть было невозможно, а голова просто гудела. «Это не имеет значения, мы едем в Лондон — вот, что важно». Даже не смотря на ужаснейшее состояние, мальчик был счастлив, поэтому поскорей одевшись, он выскользнул из своей каморки и направился на кухню.
— С добрым утром, тетя Петунья, — едва слышно пробормотал он, отметив, что говорить очень больно.
— Сделай глазунью, но поторопись: дядя Вернон и Дадличек спустятся с минуты на минуту, — тетя проинструктировала племянника.
Гарри послушно направился к холодильнику, но стоило ему открыть дверцу, его пробила сильная дрожь. Захлопнув холодильник, он вернулся к плите и начал готовить. Занятый делом, Гарри не заметил пристального взгляда тети Петуньи. Когда мальчик раскладывал яйца и тосты по тарелкам, она заприметила горящие лихорадочным румянцем щеки.
— Гарри, ты болен? — строго спросила она, протянув руку к его лбу, проверяя температуру.
— Я в порядке, — Гарри ответил слишком быстро, отодвигаясь назад, не давая тете прикоснуться. «Почему она спрашивает? Она не беспокоиться, это точно», — Гарри забеспокоился: во время его предыдущих болезней, тетя просто игнорировала мальчика.
— Гарри, подойди, — вот теперь тетя уже приказывала. И как только мальчик приблизился, она тотчас ощупала его лоб. — Ты весь горишь, — сказала она, хмурясь.
— Иди и принеси термометр из ванной комнаты, я должна померить твою температуру.
— Нет, я в порядке, — Гарри яростно сопротивлялся, продолжая раскладывать столовые приборы.
— Мне не нужно, чтобы твой учитель снова позвонила мне или в Центр Социальной Защиты детей, только лишь потому, что я вновь отправила тебя в школу с температурой, — тетя Петунья уже шипела на повышенный тонах. — Поэтому сейчас иди в ванную и принеси термометр.
— Но у меня нет температуры, — мальчик продолжал настаивать на своем, убеждая и самого себя, в том, что с ним действительно все хорошо.
Посмотрев на свою тетю, он все же предпочел покинуть кухню и поплелся наверх, в ванную. «Я пойду в школу в любом случае. Я просто не могу пропустить эту поездку. Я никогда не был в музее, а Дурсли вряд ли меня туда свозят», — за этими размышлениями он вернулся в кухню. Положив градусник на стол, он предпочел отойти подальше, предпочтя заняться кофе для дяди, который как раз появился на кухне.
— Мальчишка болен, но не дает мне проверить свое состояние, — сразу же пожаловалась тетя, а Гарри заработал пристальный взгляд от дяди.
— Сейчас же сядь, никчемный уродец. Не желаю выслушивать снова твоего учителя, — дядя Вернон навис над мальчиком, пока тот, потупив взгляд, не взобрался на стул. — Открой рот, маленький неблагодарный паршивец.
Гарри устало открыл рот, тетя Петунья не замедлила поставить градусник. Дядя Вернон блокировал дверь кухни, будто понимая, что племянник на грани того, чтобы убежать в свой чулан, и там выплакаться. Холодное стекло градусника вновь вызвало дрожь. От обиды на глазах наворачивались слезы, мозг лихорадочно искал иные способы добраться до школы, если, конечно, его не запрут в чулан.
— 38,5, - огласила тетя, наконец-то, достав градусник. — Ты болен, иди и оставайся в своем чулане, мне не нужно, чтоб ты путался у меня под ногами. Вернон, передай учителю, что этот сегодня не придет, когда будешь завозить Дадли в школу. Сегодня заседание клуба садоводов, меня не будет целый день.
Пытаясь не разрыдаться, мальчик поплелся в свой чулан, надеясь, что родственники все же забудут запереть его. Он слышал как обрадовался Дадли, когда ему сообщили, что его кузен никуда не едет. Вскоре с улицы донеслись звуки отъехавшей машины. Зная, что сейчас тетя Петунья отправиться наверх, чтобы подготовиться для встречи клуба, мальчик поднялся с матраса и притаился у дверцы в чулан, дожидаясь шагов тети Петуньи. Как только тетя прошла мимо и поднялась наверх, мальчик выскользнул из чулана, пересек холл и вышел на улицу.
«Бежать будет слишком долго», — Гарри раздумывал, стоит ли ему превратиться в свою кошачью форму, которую он открыл два года назад, когда, убегая от Дадли с его бандой, он внезапно превратился в котенка. «Если бежать быстрее, может быть, я почувствую себя чуть лучше», — он все-таки превратился в кота. Секундой позже маленький черный котенок с полоской белого меха на лбу и изумрудными глазами бежал по тротуару. К тому времени, когда он достиг школы, его одноклассники уже садились в автобус. Быстро превратившись обратно, Гарри заспешил к ним.
— Я думал, ты заболел, Гарри, — учитель был удивлен, заметив своего ученика.
— Нет, я плохо себя чувствовал себя утром, но теперь мне стало намного лучше, — Гарри соврал, взволнованно затаив дыхание.
— Это хорошо. Ты должно быть быстро бежал, вон как запыхался, — учитель заметил тяжелое дыхание мальчика и пунцовые щеки.
— Угу, — Гарри снова соврал, поспешив к автобусу, нужно было еще занять место. Вскоре автобус тронулся, и мальчик вздохнул с облегчением, все прошло не так уж плохо и он едет в музей. К несчастью, в автобусе голова разболелась еще сильнее. Он привалился к окну, закрыв болевшие глаза, в надежде хоть немного поспать.
Учитель не сводила с Гарри взволнованного взгляда. Она хорошо знал этого мальчика, чтобы поверить в то, что он и впрямь был порядке. Когда паренек заснул, учитель умостила его голову у себя на плече, почувствовав, даже через слои ткани жар, исходящий от мальчика, и прерывистое дыхание. Это был не первый раз, когда Гарри пришел на занятия больным, с температурой. Она сама и школьная медсестра уже запрашивали информацию об условиях проживания мальчика в Центр Социальной Защиты детей. Они ничего не смогли сделать, но сейчас мальчик был слишком болен для посещения музея. Когда автобус, наконец, остановился, учитель разбудила Гарри.
— Гарри, я считаю, что ты слишком болен для экскурсии. Я позвоню твоему дяде, и попрошу его забрать тебя. Он ведь работает в Лондоне?
— Да, — мальчик тихо пролепетал, сил сопротивляться не уже не было.
Учитель помогла Гарри выйти из автобуса и направилась к стойке информации. Через несколько минут к ним подошла девушка и попросила Гарри следовать за собой. Она привела мальчика в небольшую комнатку, из мебели там стояла только узкая кровать, застеленная покрывалом и стул. Девушка уложила его на кровать. Гарри был рад наконец-то прилечь. «Так намного лучше, да и она очень милая», — следом за этим пришли куда более пугающие мысли. — «О нет, они сказали, что собираются позвонить дяде Вернону, чтобы он забрал меня». От этих мыслей его отвлекло прикосновение мокрого полотенца ко лбу, он даже довольно замычал от облегчения.
— Он весь горит, — сообщила девушка учителю, которая только вошла в комнату, желая проверить состояние своего ученика.
— Я заметила это еще по пути, — учитель присела на край кровати рядом с Гарри. — Гарри, твой дядя скоро приедет и отвезет тебя домой. Все хорошо?
— Да, спасибо, — мальчик с трудом разлепил глаза, обратив свое внимание на женщин.
— Мне нужно идти, малыш, поправляйся, — учитель покинула комнату, ее ждал целый класс, требующий внимания.
Видимо мальчик задремал, потому что разбудил его голос дяди Вернона, волокущего его за руку прочь из музея, направляясь к машине.
— С какой стати я должен откладывать свои дела и мчаться забирать тебя? Ты должен был остаться дома, неблагодарный паршивец, — мужчина почти сорвался на крик.
— Простите, — Гарри попытался извиниться, в то время как дядя запихивал его в машину.
Запястье уже болело.
— Ты получишь все, что заслужил дома, — дядя предупредил мальчика. — Сейчас мне нужно вернуться на работу, а ты останешься в машине. И не смей ничего здесь трогать!