Katss
Не злите Узумаки!
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
Глава 1
— Это просто… праздник какой-то…
Меня хватило только на такое заявление после увиденного в зеркале. Вот и не верь в перенос сознания или души после этого! Упал, ударился головой, очнулся — в другом мире. Ну, что сказать: шок — это по-нашему. Впрочем, современный человек быстро адаптируется при шоковой смене ситуации. Проверив стандартными средствами реальность на возможные галлюцинации (ущипнув себя посильнее), я пришла к выводу, что все не так уж плохо.
Итак, подведем промежуточные итоги. Из зеркала на меня смотрела молодая женщина лет двадцати пяти, может и постарше, но ненамного. Глаза серые, волосы длинные, насыщено красные. Личико вроде ничего так, симпатичное. Ну, с внешностью более или менее разобрались. Остается понять, кто же я теперь такая?
Из комнаты раздался плач. Плач? О, нет! Я как сомнамбула повернулась и увидела блондинистого мальчика лет пяти. Он сидел посередине комнаты и рыдал так горько, как могут плакать только дети. Я подошла к нему и села рядом. Что делать с ребенком, я не знала, так как сама мамой никогда не была, да и не хотела. Рядом с детьми я быстро уставала и начинала злиться. Похоже, это мне наказание за прошлую жизнь. Что-то вроде: не хочешь — заставим. И ведь никуда не денешься… О-хо-хо. Ребенок-то не виноват, что его мамаша вдруг обрела новую душу. Кстати, надо понять, что случилось со старой?
Итак, приступим к исполнению материнского долга, что ли? Я погладила мальца по голове.
— Что случилось? — Пацан всхлипнул и поднял на меня обалденно голубые глаза. Мдя. Из разбитой губы текла кровь. Вся мордочка была в равномерно размазанных соплях и слезах. Еще и полоски какие-то на щеках, по три с каждой стороны. Ух. Я вздохнула и подняла малыша на руки, а он судорожно вцепился в меня, не веря, похоже, своему счастью. Его что, не обнимали и не носили на руках? У меня появились некоторые вопросы к бывшей владелице тела.
— Пойдем-ка отмываться! А потом ты мне расскажешь, что произошло, хорошо?
Ответом мне был еще один всхлип. Черт, у кого поднялась рука на это взъерошенное солнышко. Нет, я понимаю воспитательные моменты подзатыльников и ремня, но вот так избивать ребенка непозволительно. Они, кто бы они ни были, просто не знают, с кем связались, и что я с ними могу сделать.
В ванне я аккуратно отмывала мелкого, стараясь не причинить лишней боли, а малыш вцепился в меня руками и ногами. Котенок. Откуда у меня такие чувства? Неужели старая душа всплывает? Ладно, закончу с пацаном — разберусь, кто это или что это. Ну вот. Кровь остановили, ранку обработали, умыли, почистили. Усы, кстати, так и не отмылись. Похоже на естественную пигментацию. Грязную одежду мальчика я бросила на пол, потом разберусь. А теперь пойдем утешать это чудо. Кстати, малец так и не слез с меня: даже когда я его раздевала, он, старательно пыхтя, оставался у меня на руках и спускаться был решительно не намерен. Ну и жизнь у тебя была, мелкий…
— Ты кушать будешь? — Свежую одежду для него я нашла в шкафу, что, впрочем, не удивительно. Одевались мы опять же не слезая с рук. Судя по лицу мальчика, он бы так и оставался вечно. Однако…
— Да! — какой громкий и звонкий голос…
— Ну что, пойдем тогда посмотрим, чем бы нам полакомиться сегодня. — Перехватив пацаненка поудобнее, пошла искать кухню. М-да… Маленькая кухня, однако. Слабо говоря. Да и вся квартирка простором не отличалась. Тяжело тут жилось матери-одиночке. Если бы я не являлась одинокой, вряд ли бы мелкому набили морду. Так. Что у нас в холодильнике? А в холодильнике ничего готового нет.
— Посидишь за столом, пока я приготовлю обед? — смотрю на мелкого, но тот только сильнее сжал руки вокруг моей шеи и отрицательно замотал головой. И как мне теперь готовить?
— Ну, может, хотя бы переберешься на спину? Чтоб у меня руки свободными были? — Мелкий не возражал. Вот с такой дополнительной нагрузкой я вернулась на кухню.
Процесс надолго не затянулся, ибо ничего сложного я готовить не стала. Продукты от наших по виду не сильно отличались, а готовить я любила всегда. Сварила бульон, нарезала салатик, поджарила пару кусков мяса, заварила чай. Делов-то.
— А теперь с меня слезешь? — я скосила глаза на мелкого за спиной.
— Ага. — Ох, моя поясница… Однако не фиговый тренажер.
— Ну, давай, начинай с бульона.
Пока мальчик ел, я и сама слегка поковырялась в тарелке. Аппетита не было. Меня сильно смущали некоторые странности этого мира, а ответов пока не находилось. Как и времени, чтобы понять, куда меня занесло при переносе. Как тут обживаться, ведь наверняка все заметят разницу в поведении? Черт с ним, буду решать проблемы по мере поступления.
— Спасибо, мам. — Ух, какой аппетит у мальца. Съел все и, похоже, чуть ли тарелки не вылизал.
— Да не за что. Будешь чай? Я тут где-то сладости видела.
— Ага! — Золото, а не ребенок, только очень уж громкий.
— Сейчас все будет. — Я достала блюдо с конфетами и какими-то печенюшками, разлила нам чаю и с умилением смотрела на счастливую мордашку мелкого, поедающего вкусности. Как же мало надо ребенку для полного счастья. Что же за жизнь-то у тебя была до этого? От одной подобной мысли становится страшно. Неужели тебя мама не баловала, не носила на руках? Не люблю детей, но и обижать не позволю. Надеюсь, что даже я буду тебе лучшей матерью.
Однако нехило я задумалась… Мелкий уже успел задремать в обнимку с чашкой и конфетами. Я хмыкнула и, подхватив его на руки, понесла в комнату укладывать спать. Малыш даже не проснулся, когда я умывала его. Вот и все. Спи, солнышко. Укрыв ребенка одеялом, я, наконец, могла посвятить себя поискам ответов на вопросы.
Кто я? Где я? Как меня зовут? Как зовут мальца? И вообще, ЧТО ПРОИСХОДИТ?
Итак. Смотрим, что же мне может помочь… Фото! Да! На столике стояло три фотографии в рамках. Первая — меня и мелкого. Видимо, сделана не очень давно, так как мальчик не особо изменился. Переворачиваю, надеясь на подпись. Ура! Есть надпись. Иероглифы??? Мать моя женщина… Я в Японии, что ли? Я ж ни гугу по-японски! Или гугу? С сыном-то я общалась без проблем. Да и читаю, похоже, свободно. Вдох-выдох, итак, что там написано? «Кушина и Наруто (5 лет)». Значит, я Кушина, видимо. А мальчонка — Наруто. Ну, понятно…
СТОП! НАРУТО???? Черт! Черт! Черт! Я что, попала в аниме?? Вот подстава… И ведь сразу не поняла ни фига. Пацаненок-то — блондин с голубыми глазами и усами на щеках!!! А еще гордилась своей способностью подмечать детали! Какие, на фиг, детали, если ты открытый текст не понимаешь!!! ОООУУУУУУ! Что делать? Да ничего! Вдохни, выдохни и живи дальше. Все равно никуда не денешься!
Да, попадос еще тот. Только вот непонятно, как же я, то бишь Кушина, выжила? Вроде она в каноне вместе с мужем погибла. Хм, ладно. Что там дальше с фотографиями?
А со следующего фото на меня смотрел, видимо, Минато. А ничего так, красивый мужик. Был. Сразу понятно, в кого Наруто уродился. А на третьем фото были Минато и группа детей из трех человек. Ну, это, судя по всему, Рин, Обито и Какаши. Команда. М-дя. Информации и много, и мало одновременно. С одной стороны, я узнала, куда попала, что за мир вокруг и кто я в нем. С другой стороны, я ничего не умею из того, что должна знать оригинальная Кушина. Что делать? По всем законам жанра про попаданцев я должна иметь как минимум память бывшего владельца тела и его умения.
— Раз ты так хочешь… — прошептал кто-то. Что? Тут еще кто-то есть? В мозгу вдруг вспыхнула сверхновая. И меня накрыла темнота.
Ох, биджу возьми, моя голова… Я с трудом разлепила слезящиеся глаза. Ну нельзя же, в самом деле, так сразу вываливать на человека все составляющие абсолютно другой личности. Вот так и поверишь, что мозг используется на какие-то единицы процентов. Иначе как бы в памяти сохранилась ВСЯ жизнь еще одной личности? Да, мне дали бонус. Вернее, мне Кушина передала свои умения, а умела она много, однако. Как Узумаки, она обладала огромными запасами и отличным контролем чакры, стихийными техниками воды, гендзюцу опять же на приемлемом уровне… Но помимо этих, несомненно нужных знаний эта дура вывалила на меня свои эмоциональные переживания. А я-то еще удивлялась, с чего это малыш так реагирует на ласку? А вот с чего: Кушина чудом осталась жива в той знаменательной разборке с Кьюби. Минато, конечно, сделал все, что мог, и запечатал его в Наруто, ну и погиб, соответственно. А вот дальше начался просто театр абсурда «Конохи» имени Третьего Хокаге.
Во-первых, Наруто и Кушину вдруг возненавидела вся деревня. Ну, тут понять можно, вроде как мальчик сосуд для демона, а Кушина была им. Хотя и странно такое отношение к оружию (как можно ненавидеть свою же атомную бомбу? Ее надо холить и лелеять, а то вдруг рванет не вовремя?), а ведь именно им джинчурики и были для деревни. На этой волне ненависти у Кушины, только-только потерявшей любимого, поехала крыша. Причем не попрощавшись. Сразу заметно, конечно, не было, но со временем это вылилось в полную апатию к жизни в целом и к ребенку в частности. Вот отчего Наруто так повис на мне, когда я просто обратила на него внимание. Он привык к тому, что мама его игнорирует. Воспитанием мелкого занимался Какаши, последний ученик Минато. Да и то не всегда.