Глен Кук - Орудия Ночи. Жестокие игры богов. Страница 27

– Сочия, подними, пожалуйста. Мои старые косточки плохо слушаются.

Графиня молча вытащила из-под стола находку.

– Ее ожерелье. Уронила, пока меняла обличье, и, наверное, забыла подобрать, когда одевалась.

– А она что – раздевалась? – прохрипел Бернардин.

– Спокойно, спокойно. Раздевалась. Когда в леопардицу превращалась.

Амбершель оглянулся на брата Свечку, тот кивнул. Как им теперь одолеть демонические путы? Может быть, госпожа Алексинак знает?

– На четки похоже, – сказал Бернардин.

Ожерелье действительно напоминало четки, составленные из огромных бусин.

– Она и правда его забыла? – недоумевала Сочия. – Или хотела, чтобы мы так думали?

Свечка пожал плечами. Все возможно. Может, демоница забыла ожерелье, потому что так усердно пыталась свести его с ума.

– Я так понимаю, вы тоже в полном недоумении, – предположила Сочия.

– К нам явился демон, – заявил брат Свечка, – зачаровал нас, искусил.

– Да неужто? Вы ведь у нас вроде как ищущий свет, а не какой-нибудь суеверный крестьянин, который верит в темных и злобных духов, оставшихся со времен богов.

– Именно так, девочка моя. Я – учитель и якобы совершенный, но вера наша не подготовила меня к тому, что с нами только что произошло.

– Не думаю, что наша вера имела тут какое-либо значение, – вмешался Бернардин Амбершель. – Будь здесь дэв, дейншо, праманин, мейсалянин, чалдарянин любого толка – никто бы из них ее не узнал, и все бы повели себя точно так же, как и мы. Это пылающее видение убивает веру. Любую веру.

– Что нам делать? – спросила Сочия. – Кем бы или чем бы она ни была, эта гостья только что открыла нам путь в новую эпоху, сделала из нас новых людей, вручила нам ужасные дары и ничего не объяснила. И мы не знаем ни почему она это сделала, ни какую цену придется за подарки заплатить.

– Хочу все забыть, – признался Бернардин, потирая грудь. – Хочу отправиться в бани и смыть это все с себя.

Тут можно было непристойно пошутить, но совершенный сдержался. Сочия тоже. Амбершель ушел, занятый своими мыслями.

– Смертные девушки бывают такими? – удивленно спросила Сочия.

– Быть может, одна на целое поколение. Мне нужно переодеться.

– Нам, верно, теперь трудно будет смотреть друг другу в глаза, но все же необходимо решить, как быть.

– Нужно разобраться, что это было за Орудие, – мрачно отозвался Свечка. – Многое можно узнать по приметам, но вот почему она это сделала и почему именно с нами – мы не выясним.

– Не знаю, с чего и начать.

Совершенный, к несчастью, тоже не знал. Все, что он знал и во что верил, теперь вызывало сомнения.

– Мне нужно переодеться.

– Идите. Предавайтесь своим прекрасным фантазиям. Завтра подумаем, что делать и насколько все это изменит нашу жизнь.

В знак согласия брат Свечка что-то пробурчал и убежал подальше от места своего позора.

Он знал, что заснуть сегодня ему вряд ли удастся.

В эту ночь его будут обуревать вопросы и фантазии.

Он спрашивал себя: действительно ли происшедшее изменит его жизнь? Или лишь всколыхнет поверхность, под которой скрывается древний чудаковатый совершенный. Как бы то ни было, староват он уже и других таких приключений ему не надо.

Свечка взглянул в глаза настоящей Ночи.

Этому должна быть причина.

Подобные мысли порождали непреходящий ужас.

15

Альтен-Вайнберг, совещание

Войско Праведных целый день прождало за стенами Альтен-Вайнберга. Городу нужно было подготовиться.

Новую императрицу осаждали всевозможные приставалы. Все они тщетно надеялись, что она прекратит безумие, которое затеяла ее сестра: меньше всего высокопоставленным вельможам хотелось иметь дело с постоянным войском, подчинявшимся малейшей императорской прихоти. Бароны всеми силами хватались за возможность противостоять центральной власти.

С самого начала правления Иджей это мало кто пытался сделать, но всем всегда хотелось.

Бароны воспринимали власть с одной только точки зрения: что бы сами они сделали, достанься она им. И плевать, что Войско Праведных создавалось как оружие, призванное обрушиться на Святые Земли. Катрин использовала его для своей личной войны. Какие клятвы заставят новую императрицу не последовать примеру сестры? Предводитель Войска Праведных утверждал, что не станет орудием в руках политиков, но его же явно свела с ума младшая девица Идж.

Эти старики знали, как устроен мир. Знали точно.

А Предводитель хотел, чтобы они позволили ему быть подальше от политики.

Вот если бы Элспет продемонстрировала силу, которая так часто ощущалась в ней, но так редко себя являла.

Быть может, она научится доверять своей силе при поддержке капитана Дриера, Ренфрау и Войска Праведных. Они могут наглядно заявить о ее политической позиции.

Пока императрица справлялась неплохо. Конечно же, о событиях, произошедших в Броте, она узнала раньше всех остальных и была готова, сумела сохранить порядок.

Еще одного члена семейства Иджей настигла прискорбная кончина.

Три жены Йоханнеса погибли совсем не героической и не красивой смертью. Сам он пал в весьма обыденных, ничем не примечательных обстоятельствах, до срока. Его болезненный отпрыск наследник Лотарь протянул дольше, чем сулили самые благожелательные прогнозы, но все равно умер еще ребенком.

Катрин не была дурной женщиной, однако ее царствование получилось дурным, потому что она выбрала дурную веру и дурного мужа, который погиб дурной бессмысленной смертью из-за собственной дурной головы. В результате пострадала сама Катрин и императорский статус. Хотя во время ее недолгого правления все благоденствовали – ни бедствий, ни чумы, ни засухи, ни наводнения, ни голода. Все войны шли далеко и увенчивались победами.

Войско Праведных ждало под стенами, но Хект уже заслал в город своих людей – отправил их к тем Праведным, кто оставался в Альтен-Вайнберге на время последней кампании. Оставшимися командовал Бюль Смоленс, а засланными – Ривадемар Вирконделет, один из любимчиков Титуса Консента.

Смоленс долго служил у Хекта, но безоговорочного доверия больше не удостаивался, оттого что какое-то время оставался в патриаршем войске, когда Безмятежный сместил Хекта с поста главнокомандующего.

Почти все его люди вызывали у Пайпера сомнения – он до сих пор до конца не верил в обращение Титуса Консента в чалдарянскую веру, не был уверен, что Клэй Седлако и другие воины, связанные с Братством Войны, не остались верны своему ордену.

У них тоже имелись подозрения касательно командира. Все внимательно наблюдали за Предводителем. Ему редко удавалось повидаться с родными.

Как и раньше, Хект со своими людьми окопался в поместье Баярда ва Стил-Паттера, имперского посла в Броте. Баярд приходился сыном Омро ва Стил-Паттеру, эрцгерцогу Хиландельскому, главному среди советников. Советники эти первейшей своей целью считали притеснять детей Йоханнеса Черные Сапоги, каждый из которых, в свою очередь, назойливых стариков ненавидел. А назойливые старики собирались и дальше мешать тем, кто стоял у руля империи.

Почти все советники отправились участвовать в укрощении патриарших владений и пока не успели вернуться. Так что у Элспет оставалось еще время.

Баярд ва Стил-Паттер был другом Войску Праведных и Предводителю, а вот его отец – совершенно точно нет.

Хект еще не успел стряхнуть с себя дорожную пыль, когда к нему явился один из подчиненных Консента.

– Мой господин, нас забросали просьбами об аудиенции.

– И вы ждете от меня предложений.

– Это же ваше время. Господин Консент говорит, мы не можем им распоряжаться без вашего согласия.

– Скажите, что я со всеми увижусь, как только смогу. Чтобы было по-честному, станем тянуть жребий.

– Вот уж взбесятся те, кто считает себя важной шишкой, мой господин.

– Еще больше разозлятся, когда узнают, что жребий мы подтасовали.

– Не следует никого намеренно провоцировать, мой господин, – отозвался офицер, немного подумав.

– Правильно говорите. Может, мне победа голову вскружила. Нужно все время напоминать себе: всем плевать на то, что мы сотворили в прошлом месяце. Думают лишь о том, что им удастся выклянчить сегодня и завтра.

– Да, мой господин. Я принес список – кто вас желает видеть и какие называют причины.

– Хорошо. Оставьте здесь – я просмотрю. Если кто-то уже здесь, скажите: до завтра никого не принимаю. Слишком устал.

Хект и правда устал. В последнее время это было его неизменное состояние.

В начале списка стояла наследная принцесса.

Среди прочих выделялись еще два имени – Феррис Ренфрау и граф фон Рейм. Фон Рейм был одним из дядьев Катрин, и ему Пайпер еще не был представлен. Граф не жил в Альтен-Вайнберге. Возможно, встреча с ним будет полезной.

– Отставить!

– Что, мой господин? – удивился уже направившийся к дверям офицер.