– Отвечаете за транспорт головами, – напомнил Алекс десятку остающихся на страже автобуса инквизиторов, прежде чем юркнуть в зев уходящего вниз прохода, подозрительно напоминающего возведенный прямо посреди города кладбищенский мавзолей. Гермодвери на входе нет, а вот цветная мозаика по уходящим вниз ступеням струится, да и стены украшены гипсовой лепниной в виде увядающих цветов… Вероятно, строители просто никогда не видели нормального бункера, но часто возводили гробницы разным богачам, желающим и на корм червям отправиться с максимально возможной помпой. – Расступитесь! Граната!
Никто, кроме самого военного пилота, команды не понял, но его это не остановило. Запущенная усиленным сервомышцами броском небольшая капсула, найденная Идой где-то в руинах ее родного полицейского участка, улетела куда-то в глубину помещения, счастливо миновав заслон из самодельного напалма, выставленный огнеметчиками-часовыми на пути нападающих. Кажется, запрыгавшее вниз по ступеням белое пластиковое яйцо кто-то все же поймал… Но пальцы не стали заметной преградой вырвавшемуся через три секунды из тонкого корпуса адскому грохоту, ярчайшей вспышке и легкому шоковому разряду. Испуганный вой ослепших, оглушенных и дезориентированных людей, заполнявших не такой уж и большой объем, был слышен даже на улице.
– Я… Я ослеп?! – ахнул отец Михаил, хватаясь за сердце. Впрочем, он еще держался неплохо. Некоторые из инквизиторов, стоявших слишком близко к противнику, вообще выронили из рук оружие и начали молить своего небесного покровителя о немедленном спасении. Спасало их только то, что малинитам было куда хуже, и сейчас они по большей части лежали вповалку. Светошумовые полицейские гранаты теряли эффективность своего воздействия в геометрической прогрессии – в зависимости от отдаленности от эпицентра взрыва. – О господи! За что?!
– Спокойно, это временно, – успокаивающе похлопал его по плечу пилот, не отводя плазмомета от толкущихся впереди людей. Вдруг найдется кто-то в шлеме с хорошими светофильтрами или просто опоздавший к началу схватки? – секунд через двадцать проморгаешься и поможешь Ионе паковать этих недоделанных террористов. Вон он уже семерых своей дубинкой вырубил, видно, ухитрился вовремя глаза зажмурить…
– Меня учили сражаться, полагаясь исключительно на слух! – с достоинством отозвался инквизитор-главнокомандующий, отоваривая окованной железом палкой новую жертву. На сей раз, правда, ею оказался один из его подручных, рванувший в атаку на противника, несмотря на временную слепоту. – Это очень полезное умение для действий ночью или в подземельях!
Дальнейшая зачистка бункера прошла без особого сопротивления и эксцессов. Все, кто мог и хотел держать оружие, с началом штурма либо покинули главный штаб малинитов, либо охраняли единственный вход в него. А повара, слуги, уборщики и наложницы, делающие быт обитавшего здесь начальства максимально комфортным, к смене власти отнеслись если не с радостью, то без особых возражений. Броски подушками или попытки стукнуть вешалкой не в счет. Единственное, что серьезно напрягло Алекса, это оттирание разошедшихся воинов веры от комнаты с голопроектором, через который на молящегося о спасении колдуна ругался какой-то лысый как коленка тип с будто бы сверкающими изнутри глазами, одетый во вроде бы пока еще не изобретенный белоснежный фрак.
– Что такое?! – возмущался Иона, крепко удерживаемый за плечо рукой пилота. – Это же сам Малин! Почему ты не даешь мне сломать артефакт, при помощи которого это отродье дьявола общается со своим слугой?! Он же нашлет на нас проклятия! Там, где подобные вещи остаются целыми, он сможет следить за происходящим! Проверено!
– Ну надо же, а с виду нормальный человек… Даже одевается с какой-то претензией на вкус. Впрочем, чем малиниты главнее, тем менее они шизанутые, – хмыкнул Алекс, аккуратно исследуя стены при помощи медицинского сканера на предмет спрятанной в них проводки. С не совсем профильной работой он справился довольно быстро, и перерезанная острым ножом с изолированной резиной рукоятью шина, спрятанная под слоем штукатурки, брызнула искрами. – Все уже, он заткнулся, можете убивать колдуна. А лучше выманите его наружу какими-нибудь обещаниями и уже тут разбирайтесь, чтобы не задеть находящуюся внутри аппаратуру. Ведь это была не запись, а связь в реальном времени! Видимо, где-то там находится узел коммуникации…
– Я тебя не понял, – честно сознался инквизитор. – Михаил! Михаил! Да где тебя носит, окаянный… Мне плевать, что у тебя случилось, быстро сюда! Ты этих нефилимов лучше знаешь, так скажи: это предательство или просто глупость?!
– Короче, если он мог обкладывать подчиненных матами, то и мы в обратном направлении сумеем послать ему пару ласковых слов. – Алекс серьезно надеялся на то, что малиниты не особо озаботились мерами защиты от киберугроз. А зачем, если никто из аборигенов данного мира не знает даже элементарного двоичного кода? Сам он в ведении электронной войны не разбирался… Но в «Амаласунте» имелся неплохой специалист, который наверняка должен был обрадоваться перспективе хоть ненадолго вернуться к привычной работе. – А лучше проклятий. Компьютерных. А потому внутри этой комнаты ничего не трогать! И на поверхности не сметь ломать антенну!
– Брат Михаил, скажи… – Иона развернулся к своему старому приятелю. – Брат Михаил, что с тобой?!
– У меня Симеон к малинитам ушел, – с тяжелым вздохом сознался начальник особого подразделения армии церкви.
– Он?! – Кажется, местный тактический гений прекрасно знал, о ком речь. – Предатель?! Да не может этого быть!
– Не может, – согласился с ним отец Миахил. – У Симеона оспа… Ее лекарства нефилимов ослабили, но пока еще не исцелили. Вот и решился наш старый друг на подвиг. Он переоделся в одежду одного из убитых и постарается смешаться с теми врагами, которые будут спасаться бегством из города. А там уж одному Богу известно, успеет ли дойти с ними до какой-нибудь крепости, чтобы принести туда рябую смерть.
– Герой, – только и смог сказать Иона. – Уверен, этот поступок откроет ему двери в Царствие Небесное.
– Ой, дурак!.. – не удержался от восклицания Алекс при известии о самоубийственном поступке одного из главных среди церковников-секретоносителей. Ведь тот очень долго был в «Амаласунте», и даже новообращенные малиниты смогут вытащить из него информацию о возможностях уцелевших жителей научной базы. Если успеют задать правильные вопросы до того, как организм священнослужителя, решившего стать переносчиком природного биологического оружия, не сможет сопротивляться поразившей его болезни. – Впрочем, это его выбор. И не мне вас судить.
Эпилог 1
Инт Двадцать пятый испытывал чувство мучительного стыда. При очищающих обрядах, которые избранным приличествовало пройти перед тем, как явиться под очи Бога, он забыл сдать оружие! Нет, подаренный Всемогущим огненный жезл был, как и полагалось, передан отвечающему за сохранность великой реликвии ангелу. И ятаган с золотой рукоятью, когда-то подаренный ему отцом-султаном, также остался у привратников. Как и кинжал, извлеченный из-за голенища расшитого серебряными нитями сапога. Но Инт Двадцать пятый совершенно забыл о тончайшем стилете, сделанном из кости морского чудища-кита, что прятался в левом рукаве его халата и за годы ношения стал абсолютно привычной деталью одежды! Да, подобное оружие не совсем приличествовало мужчине. Но в прошлой жизни, когда он еще имел длинное вычурное имя и был не рабом Бога, а одним из принцев, приходилось учитывать возможность встретиться с убийцей везде и всюду. Крепкому мужчине хотелось провалиться сквозь землю из-за своей оплошности, но желание его было неосуществимо. Хотя бы потому, что в настоящий момент сандалии сына султана уже ступали по небесной тверди.
Инт Двадцать пятый оглянулся назад. Может, еще не поздно вернуться к небесной лодке и оставить стилет там? Но нет… До нее уже далеко, быстро и незаметно сделать это не получится. А любая заминка или ненужная суета перед лицом Бога не придется по вкусу Всевышнему. Да и то сказать, не разгневается же он за какой-то кусок кости? Малин – всемогущ и бессмертен, что ему подобный мусор?! Желающие могут попробовать убедиться в этом, ибо когда он сходит на землю, дает дерзким возможность ударить себя один раз, прежде чем испепелить наглеца. Его старший брат осмелился поднять руку на Бога, и Инт до сих пор помнит, как напрягались мышцы сильнейшего из принцев, когда лезвие ятагана пыталось поцарапать совершенно обычную с вида кожу.
Повсюду, куда ни кинь взгляд, расстилалась белоснежная и бескрайняя равнина облаков, в редких просветах между которыми удавалось разглядеть крошечный с такого расстояния Стамбул. Лишь на горизонте высились золотые дворцы наиболее известных праведников, в которые можно было попасть удостоившимся лицезрения Бога избранным, если Всевышний оставался ими доволен. Простые верующие обитали в домах попроще и поменьше, равные им удалось бы построить и на земле… Если собрать воедино лучших мастеров и все имеющиеся там благородные металлы. Инт глубоко вздохнул, наслаждаясь невероятным воздухом рая, в котором витали ароматы свежести, трав, моря и цветов. Уши его ласкала ненавязчивая струнная мелодия, равной которой никогда не сыграть смертным музыкантом. Ласковое солнце нежно грело кожу со всех сторон сразу, но глаза чувствовали себя, словно в благословенной прохладной тени. Блаженство, избавляющее от всех тревог, печалей, сомнений и горестей! Как, наверное, счастлив здесь его отец, который слишком долго медлил с принятием Бога, за что и получил карающий удар огненным мечом от одного из ангелов. Но он не остался в обиде, Инт спрашивал его об этом в прошлый раз, когда был поднят посланцами неба к вратам рая, открывшимся над святым градом Стамбулом.