Быков Дмитрий
Военный переворот
(книга стихов)
ЧЕРНАЯ РЕЧКА
(маленькая поэма)
1
Этот проспект, как любая быль,Теперь вызывает боль.Здесь жил когда-то Миша Король,Уехавший в Израиль.Не знаю, легко ли ему вдалиОт глины родных полей:Ведь только в изгнании королиПохожи на королей.Мой милый! В эпоху вселенских дракВ отечественной тюрьмеОсталось мало высоких благ,Не выпачканных в дерьме.На крыше гостиницы, чей фасадРазвернут к мерзлой Неве,Из букв, составляющих "Ленинград",Горят последние две.И новый татарин вострит топорВ преддверье новых Каял,И даже смешно, что Гостиный ДворСтоит себе, как стоял.В Москве пурга, в Петербурге тьма,В Прибалтике произвол,[1]И если я не схожу с ума,То, значит, уже сошел.
2
Я жил нелепо, суетно, зло.Я вечно был не у дел.Если мне когда и везло,То меньше, чем я хотел.Если мне, на беду мою,Выпадет умеретьЯ обнаружу даже в раюМесто, где погореть.Частные выходы — блеф, запойЯ не беру в расчет.Жизнь моя медленною, слепой,Черной речкой течет.Твердая почва надежных правдНе по мою стопу.Я, как некий аэронавт,Выброшен в пустоту.Покуда не исказил покойЧерт моего лица,Боюсь, уже ни с одной рекойНе слиться мне до конца.Какое на небе не горитСолнце или салют,Меня, похоже, не растворитНи один абсолют.Можно снять с меня первый слой,Можно содрать шестой.Под первым слоем я буду злой,А под шестым — пустой.Я бы, пожалуй, и сам не прочьСлиться, сыграть слугу,Я бы и рад без тебя не мочь,Но, кажется, не могу.
3
Теперь, когда, скорее всего,Господь уже не пошлетРыжеволосое существо,Заглядывающее в ротМне, читающему стихи,Которые напишу,И отпускающее грехи,Прежде чем согрешу,Хотя я буду верен как пес,Лопни мои глаза;Курносое столь, сколь я горбонос,И гибкое, как лоза;Когда уже ясно, что век живи,В любую дудку свистиЗапас невостребованной любвиБудет во мне расти,Сначала нежить, а после жечь,Пока не выбродит весьВ перекись нежности — нежить. Желчь,Похоть, кислую спесь;Теперь, когда я не жду щедрот,И будь я стократ речистЕсли мне кто и заглянет в рот,То разве только дантист;Когда затея исправить свет,Начавши с одной шестой,И даже идея оставить следКажется мне пустой,Когда я со сцены, ценя уют,Переместился в зал,А все, чего мне здесь не дают,Я бы и сам не взял,Когда прибита былая прыть,Как пыль плетями дождя,Вопрос заключается в том, чтоб жить,Из этого исходя.Из колодцев ушла вода,И помутнел кристалл,И счастье кончалось, когдаЯ ждать его перестал.Я сделал несколько добрых дел,Не стоивших мне труда,И преждевременно догорел,Как и моя звезда.Теперь меня легко укротить,Вычислить, втиснуть в ряд,И если мне дадут докоптитьНебо — я буду рад.Мне остается, забыв мольбы,Гнев, отчаянье, страсть,В Черное море общей судьбыЧерною речкой впасть.
4
Мы оставаться обреченыЗдесь, у этой черты,Без доказательств чужой виныИ собственной правоты.Наш век за нами недоглядел,Вертя свое колесо.Мы принимаем любой удел.Мы заслужили все.Любезный друг! Если кто поэт,То вот ему весь расклад:Он пишет времени на просвет,Отечеству на прогляд.И если вовремя он почит,То будет ему почет,А рукопись, данную на почит,Отечественно просечет.Но если укажет наоборотРасположенье звезд,То все, что он пишет ночь напролет,Он пишет коту под хвост.Ленинград,Черная речка — проспект Морской славы.
1991
СТАРЫЕ СТИХИ
ЗАСТОЛЬНАЯ ПРОПИСЬ
Играют на улице дети,которые рады весне,И мы существуем на свете,а кстати, могли бы и не.Возносимся духом к высотам,над грустью своей восстаем,И ходим в кино по субботам,и разные песни поем.Забудем о мелкой обидепо чьей-то случайной вине:Планета летит по орбите,а кстати, могла бы и не,И ветры в окошко влетают,и хочется жить веселей,И первые листья латаютпрорехи в ветвях тополей.В подлунной, признаться по чести,любая удача в цене,Но мы тем не менее вместе,а кстати, могли бы и не,А вам, вероятно, известно не хуже,чем мне самому,Что это совсем неуместнобродить по Москве одному.Конечно, любого хватало,Поныне нам снится во сне,Как крепко нам с вами влетало,а кстати, могло бы и не,Могли бы на нас не сердиться,могли бы и нас не сердить,И попросту с нами водитьсящадить и не слишком вредить.А все-таки — выпьем за вечер,родной, городской, на Тверской,Который, по счастью, не вечен,поскольку настанет другой,За первые майские грозыв сверкании капель и глаз,За наши небывшие слезы!За зло, миновавшее нас!За листья! За крик воробьиный!За круговращенье планет!За этот вишневый, рябинный,каштанный, сиреневый цвет,Прощания и возвращенья,холодную воду и хлеб,За вечное коловращеньетаинственных наших судеб!Не стойте же, как истуканы!Утопим печали в вине,Которое льется в стаканы,а кстати, могло бы и не.ПЕСЕНКА ОЖИДАНИЯСначала дом, потом дорога.Обнимет друг, и враг простит.Как подведение итога,Снежинка первая слетит.Сперва пруды, а после взглядыНачнут подергиваться льдом,Но перепады, перепадыДавайте с вами переждем.Сначала яблоки поспелиИ выше стали небеса,А после у реки запелиНеведомые голоса.Сперва дыхание прохлады,Потом скамейки под дождем,Но листопады, листопадыДавайте с вами переждем.Сначала жар, а после холод,Сперва хула, потом почет,Сначала стар, а после молод,А иногда наоборот.И дни беды, и дни отрадыСвоим проходят чередом,Но перепады, перепадыДавайте с вами переждем.Сначала — первая приметаСветлее станет синева,Потом закружится планетаА вслед за нею — голова.Айда меж трех знакомых сосенБродить без цели допоздна!Сперва зима, а после осень,А там, глядишь, придет весна.
1985
* * *
…И если даже — я допускаюОтправить меня на Северный полюс,И не одного, а с целым гаремом,И не в палатку, а во дворец;И если даже — ну, предположимОтправить тебя на самый экватор,Но в окружении принцев крови,Неотразимых, как сто чертей;И если даже — вполне возможноЯ буду в гареме пить "Ркацители",А ты в окружении принцев кровиШампанским брызгать на ананас;И если даже — я допускаю,И если даже — ну, предположим,И если даже — вполне возможноОсуществится этот расклад,То все равно в какой-то прекрасныйМомент — о, как он будет прекрасен!Я расплююсь со своим гаремом,А ты разругаешься со своим,И я побегу к тебе на экватор,А ты ко мне — на Северный полюс,И раз мы стартуем одновременноИ с равной скоростью побежим,То, исходя из законов движеньяИ не сворачивая с дороги,Мы встретимся ровно посередине…А это как раз и будет Москва!
1987
* * *
Все фигня!По сравнению с любовью все фигня!По сравнению с любовью,жаркой кровью, тонкой бровью,С приниканьем к изголовьюпо сравнению с любовьюВсе фигня!По сравненью с удивленной,восхищенной, раздраженнойС этой женщиной, рожденнойДля меня!Нежный трепет жизни бедной,упоительной, бесследной,Беспечальный рокот медныйзолотой трубы победнойОтменяКак мерцаешь ты во мраке,драки, ссадины и вракиЗатихающего дняОттеня!Но пока,Но пока ещё мы тут,Но покуда мы пируем, озоруем и воюем,И у вечности воруем наши несколько минут,Но покаМы ленивы и глумливы,непослушны, шаловливы,И поем под сенью ивы наши бедные мотивыИ валяем дуракаНо покаЕсть ещё на свете нечто,что пребудет с нами вечноИ не скатится во тьмуПотомуНет ни страха, ни печалини в пленительном начале,Ни в томительном концеНа лице.Все фигня!По сравнению с любовью — все фигня!Все глядит тоской и нудьюпо сравненью с этой грудью,По сравненью с этим ртом!А потом!..Все фигня!По сравнению с любовью все фигня!Ссора на кольце бульварномс разлетанием полярном,Вызов в хохоте бездарном,обращением товарнымУправляющий законНо и он!..
1986