Владимир Григорьевич Бенедиктов
Сборник стихотворений 1838 г.
Горные выси
Одеты ризою тумановИ льдом заоблачной зимы,В рядах, как войско великанов,Стоят державные холмы.Привет мой вам, столпы созданья,Нерукотворная краса,Земли могучие восстанья,Побеги праха в небеса!Здесь – с грустной цепи тяготеньяЗемная масса сорвалась,И, как в порыве вдохновенья,С кипящей думой отторженьяВ отчизну молний унеслась;Рванулась выше… но открылаНемую вечность впереди:Чело от ужаса застыло,А пламя спряталось в груди:И вот – на тучах отдыхая,Висит громада вековая,Чужая долу и звездам:Она с высот, где гром рокочет,В мир дольний ринуться не хочет,Не может прянуть к небесам.
О горы – первые ступениК широкой, вольной стороне!С челом открытым, на колениПред вами пасть отрадно мне.Как праха сын, клонюсь главоюЯ к вашим каменным пятам
С какой – то робостью, – а там,Как сын небес, пройду пятоюПо вашим бурным головам!
Перл
Что такое счастье наше?Други милые, оно —Бытия в железной чашеПерл, опущенный на дно.Кто лениво влагу тянетИ боится, что хмельна,Слабый смертный, – не достанетОн жемчужного зерна!Кто ж, согрев в душе отвагу,Вдруг из чаши дочистаГонит жизненную брагуВ распаленные уста —Вот счастливец! – Дотянулся —Смело чашу об земь хлоп!Браво! Браво! – Оглянулся:А за ним отверстый гроб!
Развалины
Обломки… Прах… Все сумрачно и дико!В кусках столбы – изгнанники высот;В расселины пробилась повиликаИ грустная по мрамору ползет.Там – чуть висят полунагие своды;Здесь – дряхлая стоит еще стена,Она в рубцах; ее иссекли годыИ вывели узором письмена;Прочли ль вы их? – Здесь летопись природыНа зодчестве людей продолжена.
Здесь время быть художником желалоИ медленно, огнем и влагой бурьСогнав долой и пурпур и лазурь,Таинственные краски набросало,И, наступив широкою пятойНа мрачные, безмолвные руины,Любуется могильной красотойБез кисти им написанной картины.Тут башня опочила, преклонясь,Встававшая на небо великаном,Теперь своим полуистлевшим станомНа груды прежде павших оперласьИ старчески лежит, облокотясь.Дщерь времени! Тебя изъело тленье,Исчезло все – и крепость и краса,Устала ты лететь на небесаИ, бренная, легла в изнеможенье.
Вот ночь. Луна глядит как лик земли,В сребре ее чрезоблачного взгляда,Сквозь пар ночной, на вышине, вдалиЯвляется нестройная громада —Без очерков, как призрак без лица,И грудами колонн разбитых звеньяВиднеются – под желтой пылью тленьяРазбросаны, как кости мертвеца,Лишенные святого погребенья.Немая тишь… Один неровный шумСвоих шагов полночный путник слышит,И возмущен в нем рой неясных дум —И все окрест глубокой тайной дышит.
(Кудри)
Кудри девы – чародейки,Кудри – блеск и аромат,Кудри – кольца, струйки, змейки,Кудри – шелковый каскад!Вейтесь, лейтесь, сыпьтесь дружно,Пышно, искристо, жемчужно!Вам не надобен алмаз:Ваш извив неуловимыйБлещет краше без прикрас,Без перловой диадемы,Только роза – цвет любви,Роза – нежности эмблема —Красит роскошью эдемаВаши мягкие струи.Помню прелесть пирной ночи:Живо помню я, как вы,Задремав, чрез ясны очиНиспадали с головы:В ароматной сфере бала,При пылающих свечах,Пышно тень от вас дрожалаНа груди и на плечах;Ручка нежная бросалаВас небрежно за ушко,Грудь у юношей пылалаИ металась высоко.Мы, смущенные, смотрели —Сердце взорами неслось,Ум тускнел, уста немели,А в очах сверкал вопрос.(Кто ж владелец будет полныйЭтой россыпи златой?Кто – то будет эти волныЧерпать жадною рукой?Кто из нас, друзья – страдальцы,Будет амбру их впивать,Навивать их шелк на пальцы,Поцелуем припекать,Мять и спутывать любовьюИ во тьме по изголовьюБеззаветно рассыпать?)
Кудри, кудри золотые,Кудри пышные, густые —Юной прелести венец!Вами юноши пленялись,И мольбы их выражалисьСтуком пламенных сердец,Но снедаемые взглядомИ доступны лишь ему,Вы ручным бесценным кладомНе далися никому:Появились, порезвились —И, как в море вод хрусталь,Ваши волны укатилисьВ неизведанную даль!
Певец
Бездомный скиталец – пустынный певец —Один, с непогодою в споре,Он реет над бездной, певучий пловецБезъякорный в жизненном море;Всё в даль его манит неведомый свет:Он к берегу рвётся, а берега нет.
Он странен; исполнен несбыточных дум,Бывает он весел – ошибкой;Он к людям на праздник приходит – угрюм,К гробам их подходит – с улыбкой;Всеобщий кумир их ему не кумир; —Недаром безумцем зовёт его мир!
Он ищет печалей – и всюду найдёт.Он вызовет, вымыслит муки,Взлелеет их в сердце, а там перельётВ волшебные, стройные звуки,И сам же, обманутый ложью своей,Безумно ей верит и плачет над ней.
Мир чёрный бранит он и громы со струнСрывает карающей дланью:Мир ловит безвредно сей пышный перун,Доволен прекрасною бранью;Ему для забавы кидает певецПотешное пламя на мрамор сердец!
Перед девой застенчив; он милой своейНе смеет смутить разговором;Он, робкий, трепещет приблизиться к ней,Коснуться к ней пламенным взором; —Святое молчанье смыкает уста,Кипучая тайна в груди заперта;
И если признаньем язык задрожит —Певец не находит напева,Из уст его буря тогда излетит,И вздрогнет небесная дева,И трепетный ангел сквозь пламя и громУмчится, взмахнув опалённым крылом.
Захочет ли дружбе тогда протянутьСтрадалец безбрачную руку —На чью упадёт он отверстую грудь?Родной всему свету по звуку,Он тонет в печальном избытке связей.
Врагов он находит, – но это рабы,Завистников рой беспокойных;Для жарких объятий кровавой борьбыВрагов ему нету достойных:Один, разрушитель всех собственных благОн сам себе в мире достойнейший враг!
Море
В вечернем утишьи покоятся воды,Подёрнуты лёгкой паров пеленой;Лазурное море – зерцало природы —Безрамной картиной лежит предо мной.О море! – ты дремлешь, ты сладко уснулоИ сны навеваешь на душу мою;Свинцовая дума в тебе потонула,Мечта лобызает поверхность твою.Отрадна, мила мне твоя бесконечность;В тебе мне открыта красавица – вечность;Брега твои гордым раскатом ушлиИ скрылась от взора в дали безответной:У вечности также есть берег заветный,Далёкий, незримый для сына земли;На дне твоём много сокровищ хранится,Но нам недоступно, безвестно оно;И в вечности также, быть может, таитсяПод тёмной пучиной богатое дно,Но, не дано силы уму – исполину:Мысль кинется в бездну – она не робка,Да груз её лёгок и нить коротка!
Солнце в облаке играет,Запад пурпуром облит,Море солнца ожидает,Море золотом горит;И из облачного краяСолнце, будто покидаяПелены и колыбель,К морю сладостно склонилосьИ младенцем погрузилосьВ необъятную купель;И с волшебной полутьмоюНиспадая свысока,В море пышной бахромоюОкунулись облака.
Безлунна ночь. Кругом онаНебрежно звезды разметала,Иные в тучах затеряла,И неги тишь ее полна.И небеса и море дремлют,И ночь, одеянную мглой,Как деву смуглую объемлютИ обнялись между собой.Прекрасны братские объятья!Эфир и море! – Вы ль не братья?Не явны ль очерки родстваВ вас, две таинственные бездны?На море искры – проблеск звездныйНа небе тучи – острова;И, кажется, в ночном убореВолшебно опрокинут мир:Там – горнее с землями море,Здесь, долу – звезды и эфир.
Чу! там вздохи переводитнеги полный ветерок;Солнце из моря выходитНа раскрашенный восток,Будто бросило купальнюИ, любовию горя,Входит в пурпурную спальнюГде раскинулась заря,И срывая тени ночи,Через радужный туманМиру в дремлющие очиБьет лучей его фонтан.Солнце с морем дружбу водит,Солнце на ночь к морю сходит, —Вышло, по небу летит,С неба на море глядит,И за дружбу неба братуОт избытка своегоДорогую сыплет плату,Брызжет золотом в него;Море злата не глотает,Отшибает блеск луча,Море гордо презираетДар ничтожный богача;Светел лик хрустально – зыбкой,Море тихо – и блестит,Но под ясною улыбкойДуму темную таит:
«Напрасно, о солнце, блестящею пыльюС высот осыпаешь мой вольный простор!Одежда златая отрадна бессилью,Гиганту не нужен роскошный убор.Напрасно, царь света, с игрою жемчужнойТы луч свой на персях моих раздробил:Тому ль нужны блестки и жемчуг наружной,Кто дивные перлы в груди затаил?Ты радуешь, греешь пределы земные,Но что мне, что стрелы твои калены!По мне проскользая, лучи огневыеНе греют державной моей глубины».
Продумало море глубокую думу;Смирна его влага: ни всплеска, ни шуму!Но тишь его чем – то грозящим полна;Заметно: гиганта томит тишина.Сон тяжкий его оковал – и тревожит,Смутил, взволновал – и сдавил его грудь;Он мучится сном – и проснуться не может,Он хочет взреветь – и не в силах дохнуть.Взгляните: трепещет дневное светило.Предвидя его пробуждения миг,И нет ли где облака, смотрит уныло,Где б спрятать подернутый бледностью лик…
Вихорь! Взрыв! – Гигант проснулся,Встал из бездны мутный вал,Развернулся, расплеснулся,Закипел, заклокотал.Как боец, он озираетВзрытых волн степную ширь,Рыщет, пенится, сверкает —Среброглавый богатырь!
Кто ж идет на вал гремучий?Это он – пучины царь,Это он – корабль могучий,Волноборец, храм пловучий,Белопарусный алтарь!Он летит, ширококрылый,Режет моря крутизны,В битве вервия, как жилыУ него напряжены,И как конь, отваги полный,Выбивает он свой путь,Давит волны, топчит волны,Гордо вверх заносит грудь.И с упорными стенами,С неизменною кормой,Он, как гений над толпой,Торжествует над волнами.Тщетно бьют со всех сторонВлажных гор в него громады:Нет могучему преграды!Не волнам уступит он —Нет; пусть прежде вихрь небесный,Молний пламень перекрестныйМачту, парус и канатИзорвут, испепелят!Лишь тогда безвластной теньюТруп тяжелый корабляВлаги бурному стремленьюПокорится, без руля…
Свершилось… Кончен бег свободнойПри вопле бешеных пучинЛетит на грань скалы подводнойПустыни влажной бедуин.Удар – и взят ревущей бездной,Измят, разбит полужелезной,И волны с плеском на хребтахРазносят тяжкие обломки,И с новым плеском этот прахОт волн приемлют их потомки.О чем шумит мятежный ройСих чад безумных океана?Они ль пришельца – великанаРазбили в схватке роковой?Нет; силы с небом он изведал,Под божьим громом сильный пал,по вихрю мысли разметал,Слепым волнам свой остров предал,А груз – пучинам завещал;И море в бездне сокровеннойтот груз навеки погреблоИ дар богатый, многоценнойВ свои кораллы заплело.
Рев бури затихнул, а шумные волныВсе идут, стремленья безумного полны; —Одни исчезают, другим уступивШирокое место на вечном просторе.Не тот же ль бесчисленных волн переливВ тебе, человечества шумное море?Не так же ль над зыбкой твоей ширинойВослед за явленьем восходит явленье,И время торопит волну за волной,И волны мгновенны, а вечно волненье?
Здесь – шар светоносный над бездной возник,И солнце свой образ на влаге узнало,А ты, море жизни, ты – божье зерцало,Где видит он, вечный, свой огненный лик!
О море, широкое, вольное море!Ты шумно, как радость, глубоко, как горе;Грозна твоя буря, светла твоя тишь;Ты сладко волненьем душе говоришь.
Люблю твою тишь я: в ней царствует нега;На ясное, мирное лоно твоеСмотрю я спокойно с печального брега,И бьется отраднее сердце мое;Но я не хотел бы стекла голубогоВ сей миг беспокойной ладьей возмутитьИ след человека – скитальца земного —На влаге небесной безумно чертить.
Когда ж над тобою накатятся тучи,И ветер ударит по влаге крылом,И ал твой разгульный, твой витязь могучий,Серебряным гребнем заломит шелом,И ты, в красоте величавой бушуя,Встаешь, и стихий роковая враждаКипит предо мною – о море! тогда,Угрюмый, от берега прочь отхожу я.Дичусь я раскатов валов твоих зретьС недвижной границы земного покоя:Мне стыдно на бурю морскую смотреть,Лениво на твердом подножьи стоя.Тогда, если б взор мой упал на тебя,Тобою бы дико душа взлюбовалась,И взбитому страстью, тебе б показаласьОбидной насмешкой улыбка моя,И занято небо торжественным спором,Сияя в венце громового огня,Ты б мне простонало понятным укором,Презрительно влагой плеснуло в меня!
Я внемлю разливу гармонии дивной…Откуда?.. Не волны ль играют вдали?О море, я слышу твой голос призывной,И рвусь, и грызу я оковы земли.О, как бы я жадно окинул очамиЛазурную рябь и лазурную твердь!Как жадно сроднился б с твоими волнами!Как пламенно бился б с родными насмерть!Я понял бы бури музыку святую,Душой проглотил бы твой царственный гнев,Забыл песни неги, и песнь громовуюНастроил под твой гармонический рев!
Искра