Александр Володин - Происшествие, которого никто не заметил

Александр Володин

Происшествие, которого никто не заметил

Но сначала – пятнадцать женских портретов.

Женщина, которая смеется,и которая задумалась,и которая устала,и еще, еще —пятнадцать женских портретов,в тишине.Почему пятнадцать?

Можно девять или семнадцать: но такие, чтобы на них можно было смотреть с удивлением.

Мать была больна.

Она не привыкла болеть, поэтому испугалась и думала, что теперь уже никогда не встанет. Волосы ее, непричесанные, лежали на подушке, смотрела она виновато. Она должна бы сама ухаживать за дочерью и помогать ей, но вот вместо этого лежит и нуждается в заботе.

Дочери уже года двадцать три, хотя выглядит она моложе, потому что худенькая и смотрит еще невзросло. Она все время неопределенно улыбается, а кому – неизвестно, тому, кто случайно на нее посмотрит. Она некрасива – вот в чем дело. Зовут ее Настя.

Мать смотрит на нее и тоже улыбается и молчит. О том, что давно уже томит ее сердце, она говорить не может – дочь стесняется, не любит эти разговоры. Но если сейчас об этом не поговорить, то – когда? И она решается. Но начинает издалека:

– Ну, как там Валя?.. Все гуляет с мальчиками? – слабо спросила она.

Настя обрадовалась, что мать проявила интерес к легкомысленным вопросам жизни, и оживилась:

– У нее уже новый! Познакомилась просто в магазине. Я говорю ей: «Откуда ты знаешь, может, он бандит какой-нибудь!» А она мне говорит: «Ну да, он мне паспорт показал».

Мать хотела укоризненно покачать головой, но на подушке это получилось так жалко, что Настя испугалась:

– Мама…

Но мать прикрыла глаза в знак того, что все в порядке, собралась с силами и сказала:

– Кто знает… Вот так поищет, поищет кого-нибудь и найдет.

– Дай бог.

– Вот Катя – нашла?

Настя рассмеялась:

– Так она просто помешалась, в буквальном смысле слова! Сегодня позвонила мужу на работу, сказала, что он нехороший. Потом хотела позвонить и сказать, что он хороший, но все боялась и целый день плакала.

Мать возразила:

– Ну и что, а бывает так, что, наоборот, он больше любит, чем она…

– Конечно, бывает, – сразу согласилась Настя. – Хотя при существующей диспропорции – редко. Я только один случай знаю, это наша Нина Сергеевна.

Мать лежала с закрытыми глазами, и Настя подумала, что она заснула. Девушка посидела тихо, глядя в бледное лицо больной, и хотела было подняться, но мать, не открывая глаз, сказала:

– У тебя характер легкий, и весь вид у тебя получше…

Дочь насмешливо поджала губы и покивала головой. Но мать все лежала, не открывая глаз, и не видела, как она насмешливо покивала головой.

– Мама, я же просила, не надо об этом говорить… Есть такие, которые уже даже были замужем, разошлись и теперь ни за что не выйдут.

– Есть, – согласилась мать. – А все равно скажут, что их никто не берет.

– А кто скажет?..

Больная долго молчала: может быть, не было сил, может быть, не хотела больше раздражать дочь. Все же спросила:

– Что уж, и счастливых семей нет?..

– Почему, есть. Одна на тысячу!

– Вот у тебя и будет такая. Что же ты заранее отказываешься?

– Думаешь, у меня нет никого знакомых? – спросила Настя. – У меня есть. Правда, я не стану знакомиться прямо в магазине, как Валька это делает. Если бы я только захотела…

– Что же тогда все время дома сидишь? Гуляй, встречайся…

– Куда же я пойду, когда ты лежишь!

– Мне ты не нужна. Постучу в стенку – зайдет тетя Оля. Помнишь, ты рассказывала, что познакомилась с мальчиком? Погуляй пойди с ним, хочешь, приведи сюда. Вы посидите, а я полежу. И мне будет веселей…

Мать сказала это как бы между прочим, но Настя поняла, как это ей было нужно, чтобы сюда пришел хоть кто-нибудь и чтобы они посидели здесь, на глазах.

Она встала, надела пальто.

– Пойду позвоню.

– Монетка там, – показала глазами мать.

Настя взяла с этажерки монетку.

Мать смотрела на нее беспокойно.

Настя причесалась и немножко подвела губы. Потом она достала туфли на высоких каблуках, постояла в них, что-то соображая, сняла и надела старые, уличные.

– Может быть, его еще нет дома, тогда я сразу и приду.

– Придешь, придешь, – согласилась мать и вздохнула. Настя вышла на улицу.

Это был тот час, когда рабочий день уже кончился, а вечер еще не начался. Все торопятся, и мало кто смотрит в лица встречных. Этот час словно и сам сознает свое служебное подчиненное значение и торопится пройти. Только небо по незнанию распорядка дня именно в это время в Ленинграде тихо и сумрачно пламенеет – непонятно для кого.

Странно чувствует себя в этот час человек, который не знает, куда идти. Настя нерешительно постояла у пустой будки автомата, но не стала звонить и пошла дальше. Она шла медленно и видела все. Хорошенькие девушки, забыв на время о своей внешности, нетерпеливо ждали троллейбуса, молодые люди рассеянно на них косились. Женщины замужние, семейные – это бросалось в глаза – забегали в магазины. Настя провожала их взглядом независтливым, но уважительным. Природа оказалась к ним щедрее, значит, они того стоили. А некоторых ждали на углу, и они дальше шли вместе.

Настя зашла в парадное, где был телефон-автомат. Опять поколебалась, но набрала номер. Правда, тут же ей захотелось повесить трубку, потому что в подъезд вошла молодая пара, а ей не хотелось говорить при посторонних. Но было уже поздно, абонент снял трубку.

– Шурик? – весело спросила Настя. – Здравствуйте, это Настя.

– Привет, – сдержанно ответил Шурик.

– Как жизнь? – весело спросила Настя.

– Ничего, – неопределенно ответил Шурик. – А кто говорит? Не понял.

– Настя, Настя! – весело воскликнула она. – Вы что же забыли? Ай-яй-яй!..

– Почему забыл? Я не забыл.

– Мы на вечеринке встретились. У Вали, помните?

– У Вали?

– Не у Вали, а Валя там была. А я была с Валей, ее подруга. Ну – Валя, помните?

– Вы Валина подруга? – оживился Шурик.

Настя отвернулась от молодой пары, стоявшей в ожидании, и прикрыла собой трубку.

– Ну да! Вы мне телефон дали и сказали – обязательно позвоните. Вот я и звоню.

– А, – без особой радости сказал Шурик, – понятно.

– А что вы сейчас делаете? – весело спросила Настя.

– Сейчас? – в затруднении спросил Шурик.

– А я как раз свободна. Думаю, давай позвоню. Может быть, пойдем, прогуляемся немножко по улице, погода хорошая…

– Что же вы раньше не предупредили, – сказал Шурик, – а теперь я как раз не могу.

Молодой человек, который ждал со своей приятельницей, постучал монеткой по стене.

Настя закивала ему головой и сказала в трубку:

– Шурик, вы мне нужны, у меня к вам дело. Надо поговорить. Я звоню из автомата, тут ждут. Приходите в садик у Казанского собора, вам удобно?

Все это она проговорила кокетливым голосом и повесила трубку.

Избегая юмористических взглядов ожидавшей пары, она неторопливо вышла из подъезда.

Однако на улице она сразу заторопилась. Чтобы быстрей добраться до места, она пробилась поперек толпы, которая двигалась по тротуару, и побежала краем мостовой.

Шурик уже ждал ее, медлительно прохаживаясь перед садиком. Вид у него был не по возрасту серьезный, только ростом он маловат, даже чуть пониже Насти.

Он не спеша подошел, улыбнулся и, слегка отведя локоть, словно собирался стукнуть по рукам, солидно поздоровался.

– Ну, здорово.

– Здравствуйте.

– Мы что, на вы или на ты? Что-то не помню.

– На ты, конечно, на ты!

– Ну, что там у тебя стряслось? Давай. – Настя удивленно вскинула бровки.

– Что же мы, так и будем здесь стоять? Пошли.

Они пошли по улице. Шурик шел медленно, слегка переваливаясь, как моряк на палубе. Настя попыталась приноровиться к нему, но у нее не получилось, и она взяла молодого человека под руку.

– Можно?

Теперь было неудобно идти им обоим.

Несколько сбитый с толку, Шурик спросил еще раз:

– Ну так что у тебя там? Говори.

Настя посмотрела на него длинно, загадочно, потом вдруг быстро смешно поморгала ресницами. Это был единственный пока освоенный ею способ кокетства.

Все это, однако, не подействовало на Шурика никак.

– Мне вообще-то заниматься надо, – сказал он.

– Заниматься, – усмехнулась Настя. – Нельзя все время заниматься, так и жизнь пролетит, не заметишь.

Шурик покосился на демоническую женщину и решил реабилитироваться:

– Может, сходим в кино?

– Можно, – легко согласилась Настя, но тут же, взглянув на рекламу, возразила:

– Хотя это я уже смотрела. Ничего картина, смотреть можно.

Они прошли еще немного, Настя, как могла, продолжала беседу:

– А ничего мы тогда погуляли, правда?

– Нормально погуляли.

– А Валю помните? Интересная девушка, правда? А вот странно, мальчишки у нее все какие-то неинтересные. Я ей говорю: «Посмотри, у него вешалки нет, от него водкой пахнет!» Не знаю, вот ты – совсем другое дело, всегда аккуратный, от тебя не водкой, а конфетами пахнет…