Леонид Филатов
Три рассказа без названия
Два рассказа без названия
* * *Утро. Это обычное утро, так привычное нам своим традиционным началом, повторяющимся изо дня в день, пришло и в эту семью.
Все шло по выработанному годами правилу. Каждый занимался своим делом, без лишней суетливости, и поэтому во всем чувствовалась жизненная слаженность.
Шум работающей бритвы и тепло, наполняющие кухню, могли выдать занятие каждого. Процедура, которой занимаются все мужчины по утрам, скорей по привычке или по необходимости, подходила к концу, когда раздался окрик жены:
– Юра! Звонят. Открой дверь.
– Слышу. Слышу!
Выключив бритву, он пошел открывать дверь. Открыв дверь, он услышал вопрос: «Это квартира Гурского?» Перед ним стояла молодая женщина. «Да», – растерянно ответив, он смотрел на нее. – «Вам телеграмма» – протягивая ее, она дает ему карандаш, показывая, где надо расписаться в получении. Поблагодарив ее, он закрыл дверь, вошел в комнату.
На ходу читая телеграмму, он проходит в кухню.
– Кто там приходил? – спросила жена.
– Да вот телеграмму получил! Читает:
«Срочно приезжай. Необходимо увидеться. Срочное дело. Буду встречать. Разумов».
Жена берет телеграмму, еще раз ее перечитывает.
– Ты Сашку Разумова помнишь?
– Конечно, нашел что спросить – он – единственный кто тебе пишет, – сказала она, наливая чай. – Давай иди завтракать, все уже готово.
Они садятся за стол, начинают есть.
Ну Сашка, как всегда, в своем ключе: молчал год, а тут тебе сразу, приезжай. Можно подумать, что у нас и работы нет. Взял и собрался.
– Ну почему ты так думаешь? А вдруг что случилось, может заболел.
– Да нет, не думаю. Он бы так и написал. Странный он!
Смотрит на часы.
– Ну ладно, мне уже уходить – ты со мной?
Встает.
– Нет я позже сегодня пойду.
Быстро одеваясь, он спрашивает:
– А может быть, все-таки что-то случилось? Ведь уже не молодые… Ты как думаешь?
– Что тебе сказать! – отвечает жена. – Давай об этом вечером поговорим, а сейчас иди на работу. Опоздаешь!
Одетый, он проходит в прихожую, где надевает ботинки.
– Ну я пошел! Если что, то я тебе позвоню.
Поцеловав жену, выходит из квартиры.
На улице солнечно. Утренняя прохлада приятно освежает. Первые опавшие листья приятно шуршат под ногами Гурского. Осень в приморские города приходит не спеша, ее сразу не почувствуешь. И только местные жители определяют ее приближение по известным только им признакам. Вот и теперь, побыв на улице, Гурский подумал о плаще.
На остановке, как всегда, было многолюдно, автобуса долго не было. Люди напряженно смотрят на дорогу в ожидании автобуса. Вот появились два автобуса. Они один за другим подъезжают к остановке.
Гурский смог сесть только во второй, и теперь привычная стесненность окружает его. Среди окружающих его людей всегда находятся недовольные. Их ворчание и рассуждения о воспитанности сопровождают его в пути. Незаметно он подъехал к своей остановке – здесь всегда выходит много народу. Выйдя с этой массой, он облегченно вздохнул.
До работы еще оставалось немного времени. И, встав в очередь в киоске «Союзпечати», он купил газету.
Их проектная организация «Гипрохлор» находилась в нескольких минутах ходьбы от автобусной остановки. Быстро пройдя этот путь, он оказался около работы.
И вот теперь, когда он стоял у подъезда своей работы он вновь подумал о телеграмме: «Прислал спешную телеграмму. А ведь не подумал, что сегодня среда и до пятницы два дня».
С этими мыслями он подошел к лифту. У лифта был народ, и, решив не ждать, он пошел пешком. На лестнице встречались знакомые, которых он сдержанно приветствовал. Поднявшись на третий этаж, он прошел к своей комнате.
В комнате было шумно. Поздоровавшись с сотрудниками, он пошел к своему столу.
Стол Гурского находился у окна, рядом с которым стоял аквариум. Дома он не занимался рыбками, а здесь ему приходилось их кормить.
«Так, сегодня среда, 20 сентября», – подумал Гурский, доставая из стола папки с документами. Сегодня он должен был сдать свою работу, которую он думал до обеда закончить.
Аккуратно разложив документы на столе, он начал их просматривать. Увлекаясь работой, он не замечал той традиционной суеты, с которой начинался каждый день его работы.
Среда сотрудников их группы была женской. Для женщин день начался с тех новостей, которые каждая из них успевала высказывать по приходе сюда. Новости о доме, о детях, о вещах, обсуждались коллективно и громко. Все это было привычным началом рабочего дня. Но по мере того, как темы для обсуждения исчерпывались, женщины приступали к работе. Шум счетных машин, шелест бумаг говорили о том.
Погруженный в свою работу, он несколько раз ловил себя на мысли о том, что думает о телеграмме Разумова.
Телефонный звонок прервал его размышления. Звонил начальник, спрашивал о работе. Так как работа, которую он делал, подходила к концу, он решил сдать ее до обеда.
Кабинет начальника их отдела находился рядом с их комнатой. Войдя в кабинет, он поздоровался с секретаршей. Начальника не было на месте.
– Лида! Иван Васильевич когда будет?
Не отрываясь от печатной машинки, она ответила:
– Сейчас должен подойти.
Гурский сел на стул, в ожидании смотрел, как проворно печатала Лида.
Через некоторое время в кабинет вошел Иван Васильевич. На ходу здороваясь, он прошел за стол.
Гурский подошел к столу, передал работу. Посмотрев ее, начальник, задав несколько вопросов, отпустил его.
Повернувшись и уже дойдя до двери, Гурский неожиданно подошел к столу начальника.
– Иван Васильевич, мне срочно нужно два дня за свой счет. По семейным обстоятельствам. Вы не могли бы мне их дать?
Все это произошло так неожиданно, что традиционный вопрос «Зачем» остался незаданным. Необходимость этих дней не вызвала сомнений и у начальника.
– Конечно! Пожалуйста. Пишите заявление!
Быстро это оформив, Гурский еще до обеда ушел с работы. Находясь под впечатлением от происшедшего, он не заметил, как быстро оказался дома.
Сборы в дорогу не заняли много времени. Взяв свой традиционный командировочный портфель и необходимые вещи, он собирался уходить. Но, вспомнив, что не звонил еще жене, решил позвонить ей.
Разговор получился скорый:
– Нина, я собрался. Поеду к Сашке. На работе все уладил. Дали три дня. Так что в воскресенье жди. Билет куплю на вокзале. Думаю достану. Ну целую тебя.
Дорога на вокзал в дневное время не составляла особого труда. Свободный транспорт и его не ожидание настраивали на удачную дорогу. Правда, в автобусе он вспомнил, что забыл взять плащ.
На вокзале, как всегда, было многолюдно. Диктор постоянно объявлял время отправления и прибытия поездов. Зная хорошо вокзал, он быстро нашел кассу, возле нее стояла очередь. До отправления поезда в нужном ему направлении оставалось несколько часов, а за это время он надеялся купить билет. Очередь за билетами двигалась медленно, и за это время Гурский рассмотрел многих. Публика была разной, в основном люди пожилого возраста, и на их фоне особо выделялась молодая пара, которая весело переговаривалась между собой. Из их разговора он понял, что они едут в тот же город, что и он.
И вот долгожданный момент: подойдя к окошку билетной кассы, он покупает билет. Теперь остается только дождаться часа отправления, а там 5–6 часов пути, и он встретится с Разумовым.
За суетой ожидания прошло время. На вокзале объявили посадку на его поезд. Ожидающие стали пробираться к перрону, среди них был и Гурский.
Без труда найдя свой вагон, он, отдав билет проводнику, прошел в него. Устроившись на своем месте, он расслабленно откинулся на спинку сидения.
За окном вагона последние пассажиры спешили к поезду. Посадка заканчивалась, и вскоре с мягким толчком поезд тронулся.
Минуты ожидания, колесный перестук – все это смешалось с той атмосферой суетливости, с которой начался сегодняшний день. И вот теперь он ловил себя на том, что думает о телеграмме, о Сашке, об их предстоящей встрече.
Их встреча. Как много лет прошло с той первой их встречи. Когда они, тогда еще восемнадцатилетние, впервые увидев войну, стали мужчинами. А потом годы войны, их дружбы. Все пережитое в те годы сделало их старше и суровей, но их дружба всегда оставалась тревожно молодой.
Движение поезда, вагонный гомон прервали его воспоминания. В вагоне было душно, и он открыл окно. Поток свежего воздуха освежил его, он осмотрел сидящих рядом с ним. Напротив него сидела та молодая пара, которую он впервые увидел в очереди за билетами. Дорога их утомила, и они сладко дремали. Рядом с ним сидела какая-то старушка, на коленях которой стояла корзина, внутри которой что-то шевелилось. Многие из окружающих дремали. И эта дрема через некоторое время передалась и ему.
Голос проводника, шум выходящих пассажиров разбудили его. За окном было уже темно, и он вместе с другими пассажирами вышел на перрон.