Николай Коляда
Баба Шанель
Комедия в двух действиях
Действующие лица
Солистки ансамбля «Наитие»:
Капитолина Петровна – 90 лет
Сара Абрамовна – 85 лет
Ираида Семеновна – 80 лет
Нина Андреевна – 75 лет
Тамара Ивановна – 70 лет
Роза Николаевна – 55 лет
Сергей, 30 лет, баянист, руководитель ансамбля «Наитие»
Актовый зал дома культуры. Наши дни.
Первое действие
Актовый зал ДК ВОГ (Всероссийского Общества Глухих) празднично украшен ленточками, бантиками, воздушными шариками, стенгазетами с фотографиями и плакатами с надписями: «Ансамблю «Наитие» – 10 лет! Ура! Желаем здоровья и счастья! Ваш коллектив ДК ВОГ! Ваши поклонники! Ваши друзья! Ваши родные и близкие!»
Здесь, в актовом зале, есть маленькая эстрада, она в углу чуть-чуть возвышается над всем полом. На эстраде стоит фортепиано, возле него – журнальный столик, на нем – ваза с цветами. Рядом, прикрытая старой кулисой, на постаменте возвышается чья-то огромная белая гипсовая голова – не понять чья, профиль едва под тряпкой вырисовывается. Тут же стоят большие напольные, вычурные часы. Маятник в них качается. Тут же – трибуна для выступлений.
Еще в актовом зале великое множество стульев. Они стоят кучками, друг на дружке, дожидаясь разных собраний и совещаний. Стулья все одной масти, с блестящими никелированными ножками. А еще актовый зал используют, как танцевальный класс, и потому одна стена зала – вся сплошь в зеркалах. На этой стене слева и справа шторки, которые, в случае чего, можно задернуть и – нет зеркал.
В актовом зале недавно постелили новый паркет и паркет этот, когда кто-то идет, противно скрипит.
В центре зала под огромной хрустальной люстрой, покрытый белой скатертью, стоит квадратный стол. На нем море тарелок, банок, кастрюлек, а в них – салаты, закуски, пирожки, булочки, пампушки, в бутылках – морсы, соки, напитки, компоты и еще много-много всякого такого, что могут приготовить и принести на праздник только трудолюбивые, хозяйственные, упорные, усидчивые и настырные бабушки. Стол накрыт ровно на шесть персон.
А вот и они – персоны. В зал быстро, легко и совсем не по-стариковски входят Капитолина Петровна, Сара Абрамовна, Ираида Семеновна, Нина Андреевна, Тамара Ивановна. Им всем соответственно – 90, 85, 80, 75 и 70 лет. Но все они выглядят на один какой-то такой не дряхлый стариковский возраст – весьма моложавы, суетливы, подвижны.
Они быстро и молча идут к зеркалам. Идут. Подолы сарафанов метут скрипучий паркет. Идут, молчат, тяжело дышат.
Встали в линию, смотрят на себя. В руках у каждой цветы в шуршащем целлофане.
Стоят, молчат, не двигаются, сдерживают дыхание, потому что все пятеро страшно возбуждены, они все почти на грани истерики: ведь только что закончился отчетный концерт ансамбля русской песни «Наитие», где все пятеро являются солистками, и потому такой высокий душевный подъем у бабушек.
А наряжены они соответственно для участниц ансамбля русской песни: у всех пятерых на головах высоченные кокошники, расшитые золотыми и серебряными нитками, украшенные фальшивыми жемчужинками и стразами, звездами, цветочками, колокольчиками, подковами, веточками. Прям горят кокошники, горят!
А одеты бабушки в русские сарафаны. Сарафаны в пол, синего цвета, расшиты немыслимой красоты цветами в русском стиле: тут и морозные узоры, и весенние луга, и масленица – и черт его разберет, чего еще нет на этих платьях! Ну, не платья, не сарафаны это, короче говоря, а какой-то отпад, какой-то великий русский народный праздник! Красота немыслимая! Не бабушки с лавочки выстроились у зеркал и любуются на себя, а королевы, королевны, королевишны!
Вот встали у зеркал, смотрят на себя, не двигаются. Видно, что страшно собой довольны, своим видом, своими нарядами, своей жизнью.
Потом, все так же глядя в зеркала и стоя на месте, вдруг все вместе резко начинают говорить друг с другом на повышенных тонах. Вообще все с самого начала несоразмерно крикливы и словоохотливы.
Тамара. Я терпеть ненавижу, когда вы все начинаете фальшивить. Ты, Нина, ты, Сара, ты, Ираида и вы, Капитолина Петровна. Вы взяли в третьей песне во втором такте не ту ноту. Там была «до», а вы взяли «соль».
Нина. Нет, Тамара Ивановна, вы ошибаетесь. Мы все взяли в третьей песне во втором такте именно «соль». Вот послушайте:
Глядя в зеркало, Нина Андреевна спела громко, как-то не сильно точно, противноватым старческим голосом:
Со-оль!!!
Молчание.
Тамара. Какая же это «соль»? Это и есть «до».
Нина (улыбаясь, глядя на Тамару Ивановну в зеркало). Вы мне хотите испортить праздник.
Тамара. Не хочу. Зачем мне. Только – «соль» есть «соль», а «до» есть «до». У меня музыкальное образование. Я была балериной в музкомедии двадцать лет, я знаю.
Молчание. Стоят, разглядывают себя.
Нина (негромко, радостно улыбаясь, рассматривая свое платье). Это было нечто…
Все (хором, негромко, счастливо). Это было нечто…
Молчание.
Ираида (поет очень громко, разглядывая себя в зеркале). «Ты встае-ошь, как из тумана! Раздвигая грудью ро-ожь! Ты ему навстречу, Анна, белым лебедем плыве-о-ошь!»
Молчание.
Нина (негромко). Девочки, ну какой это был успех?! В жизни такого успеха у нас не было. А?!
Тамара. Почему? На Восьмое марта в доме ветеранов в прошлом году нам тоже так же сильно аплодировали.
Нина. Лишь бы спорить.
Сара (вдруг декламирует). «Сжала руки под темной вуалью! «Отчего ты сегодня бледна?» – «Оттого, что я терпкой печалью! Напоила его допьяна!»
Ираида. Сара Абрамовна, ну стопорите уже с вашей Цветаевой, а?
Молчание. Стоят, разглядывают себя, всех распирает от радости.
Нина (негромко). Нет, ну как платья на нас сидят-то? В обливку! А?! Это было нечто…
Все (хором, негромко). Это было нечто…
Все смотрят друг на друга, смеются.
Ираида. Пошли к столу? Отпразднуем?
Все поворачиваются, идут к столу, радостно поют: «Вот это хор! Вот это хор! Вот это хор, хор, хор, хор, хор!». Двигают стулья, цветы в вазы вталкивают, стоят над столом, хлопают в ладоши, рассматривают еду и напитки, говорят быстро.
Капитолина (потирает руки). Эх, тяпнем сейчас по маленькой! (Припевает.) «Эх, люблю я отдохнуть, а более – пожрать! Парочкой батонов в зубах почесать!» Сколько закусона! Сколько выпивона! Сколько девки наготовили всего! Ура!
Тамара. Капочка, полегче, полегче. А то будет, как в прошлый раз.
Капитолина. А что было в прошлый раз?
Тамара. Ничего. Просто не забывай, что тебе девяносто лет через две недели.
Капитолина. Нет, я не поняла, что было в прошлый раз?
Ираида (стоит, что-то ест, угрюмо). Ну, когда тебя на носилках уносили.
Капитолина. Откуда это?
Ираида. С дня рождения Тамары Ивановны.
Капитолина. Что?!
Сара. Тише, тише! (Схватила бутылку со стола, вертит в руках, показывает всем.) Вот, рекомендую! Я принесла! Это настоящий «Арманьяк»!
Нина. А что такое «Арманьяк»?
Ираида. То же, что коньяк, только армянский.
Сара. Нет, нет, вы ошибаетесь, Ираида Семеновна! Это из Франции! Мне привезли! Я заказала! И мне привезли!
Ираида. Да, да, Сара Абрамовна, конечно. Этот «Арманьяк» с надписью «Франция» делают в соседних гаражах.
Нина. Так, тише, не ругайтесь! Я вот сделала «Оливье», а тут – мой такой вкусный винегрет! Прям исключительно вкусно, исключительно!
Капитолина. Как на поминках – «Оливье» и винегрет. Ну, ладно, положь мне в тарелку и то, и другое. Чего уж теперь: в поле и жук – мясо.
Нина. В смысле?
Капитолина (села за стол, ест, хохочет). Я только сказала: эх, наша Дунька не брезгунька – жрет и мед! Имеется в виду: дайте, что есть, мне поесть! И налейте мне рюмаху, наконец! Ну, тяпнули, давайте, девоньки, а?!
Все остальные все так же стоят над столом, звенят тарелками, стаканами, вилками, наливают в рюмки, берут еду, смеются.
Нина. Нет, а какие аплодисменты были, какие аплодисменты?! Зал встал, вы видели? Весь! Все три ряда! Новые костюмы! Какие костюмы! Девушки в кокошниках! Какая красота!
Сара (рассматривая свой сарафан). «Проста моя осанка! Нищ мой домашний кров! Ведь я островитянка! С далеких островов!»