Ситкордис
Nastasiya Now
© Nastasiya Now, 2016
© Екатерина Тубектина, дизайн обложки, 2016
Корректор Екатерина Тубектина
ISBN 978-5-4483-0995-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 1
Глава 1
– Бесподобно! – вздохнула она, мечтательно смотря в экран маленького телевизора над барной стойкой, по которому показывали отрывки из очередного модного дефиле. Девушки грациозной походкой вышагивали по подиуму, демонстрируя вечерние наряды.
– Никки! Не пялься в этот ящик! – грубый нервный голос начальницы вернул её с «небес на землю». Вздрогнув от неожиданности, Никки подняла тряпку, выпавшую у неё из рук три минуты назад. – Работай, не то – уволю! – продолжала начальница. Затем, взглянув в телевизор, ехидно улыбнулась и издевательски подметила: – Чтобы купить такое платье, нужны две твоих годовых зарплаты!
Никки ненавидела её всем сердцем. Пожилая полная женщина раздражала девушку одним своим видом. Помимо того, что она была просто хозяйкой заведения, она была ещё и шеф – поваром. Так что, к её естественному запаху – вечному запаху пота – добавлялись различные запахи кухни; маленькие заплывшие глаза источали только злобу; она была похожа на большую раздутую жабу, но считала себя королевой, только потому, что владеет одним из трёх кафе-баров в Джонсонвилле. Раньше кафе владел её муж, а она была только поварихой, и не давал ей обижать официанток. Но после его смерти она взяла «реванш» и нагнала упущенное, став полноправной «владычицей».
«Ну и увольняй, стерва!» – подумала Никки, но всё-таки взяла тряпку и стала вытирать столики, думая, почему она всё ещё здесь? Почему бы ей всё не бросить и не уехать? Да потому что некуда ехать! А самое главное, что здесь её держат маленькая дочь и самая лучшая в мире тётушка, которая воспитывала Никки с тринадцати лет. Именно в этом возрасте она впервые приехала сюда, в Джонсонвилль. До этого она вместе с родителями жила в Нэшвилле. И, кажется, была счастлива. Ходила в школу изобразительных искусств, посещала музыкальную и театральную школы. Тогда она мечтала стать актрисой или певицей, как и многие девочки её возраста.
Но в один, совсем не прекрасный день мир, для Никки будто бы рухнул. Это случилось в канун Рождества. Родители поехали за подарками по магазинам. И в один из этих магазинов нагрянула шайка грабителей. Банда из четверых человек взяли в заложники десять человек, среди которых были мистер и миссис Андерсон. Полиция начала штурмовать здание, и бандиты стали стрелять в заложников. Никто не выжил.
Так Никки Андерсон оказалась сиротой и попала под опеку сестры отца – Элисон Андерсон. Элисон никогда не была замужем и не имела детей, и взяла Никки под своё крыло, как собственную дочь.
Ну, а Никки из жизнерадостного везде успевающего ребёнка превратилась в тихую задумчивую девушку. В семнадцать лет влюбилась в «плохого парня на мотоцикле», а в восемнадцать, перед выпускным, узнала, что ждёт ребёнка. Парню, конечно же, эта перспектива была не по душе, и он уехал прочь на своём мотоцикле. Больше она его не видела. Богобоязненная тётя Элис, узнав всю правду, строго-настрого запретила избавляться от ребёнка. И Никки осталась после окончания школы дома. Так появилась на свет Эйприл. Но учиться Никки всё-таки стала. Правда, заочно. А зарабатывать на учёбу и на хлеб с маслом пришлось здесь, в кафе «Хостинг», днём официанткой и иногда вечером, заменяя бармена.
И будущее для Никки было все ещё расплывчато. Но жизнь – непредсказуемая штука, и история может измениться только по одному – единственному выбору: пойдёшь ли ты по этой дороге или свернёшь…
Глава 2
Вечернее солнце всё ещё припекало, когда Никки шла домой по пыльной улице. Она редко садилась в автобус, чтобы добраться на работу или обратно. В основном, шла пешком своим излюбленным путём – закоулками.
Никки любила дом тёти Элис. Свой дом. Небольшой, но очень уютный домик, почти около самого озера, внушал ей уверенность и очень хорошо успокаивал нервы после трудового дня в кафе. Она знала, что как бы ей не было грустно, какие бы не были у неё проблемы, тётя всегда найдёт подбадривающие слова и весомые аргументы, чтобы продолжать жить дальше.
Свернув на тропинку, ведущую к калитке дома, Никки заметила тётю Элис, как всегда, копающуюся в своём цветнике. Рядом с ней, с лопаткой в маленькой пухлой ручке, бегала Эйприл. Она подняла свои большие голубые глаза на калитку и радостно закричала:
– Мама! Моя мамочка!
Никки, подхватив девочку на руки, потрепала её белокурые кудряшки.
– Соскучилась по мне?
– Если ты будешь работать без выходных, то она тебя вообще забудет, – с улыбкой сказала Элис, снимая садовые перчатки. – Пойдёмте в дом. Пора вынимать пирог из духовки.
– Ты же знаешь, тётя, я не могу отказаться от дополнительной работы, – сказала Никки, когда они уже сидели за столом и доедали порцию пирога. – Нам нужны деньги.
– Знаю, дорогая. Сегодня опять за бармена?
– Да. Кэти приболела. Я за неё, – Никки посмотрела на часы и, уже вставая, сделала последний глоток чая. – Всё, я в душ!
Никки смотрела на отражение в зеркале, расчёсывая свои длинные, светлые волосы, которые ещё не совсем высохли после освежающего душа.
«Всё-таки хорошо, что Эйприл похожа на меня, а не на своего отца», – подумала девушка, явно гордясь своей красотой. Девочка действительно унаследовала от матери большие голубые глаза с длинными ресницами, аккуратный маленький носик и алые губки.
Улыбаясь своим мыслям, Никки немного подкрасилась, оделась и, поцеловав дочку и тётю, пошла на работу. Интуиция ей почему-то подсказывала, что сегодня будет удачный день, вернее ночь, ведь бар работал до четырёх утра.
Глава 3
Что бы ни говорила интуиция Никки, но ночь прошла как всегда: парни, играющие в бильярд, их девчонки, пытающиеся как-нибудь обратить на себя внимание, пьяные танцы и «постоянные клиенты», изливающие душу бармену. И, как всегда, Мэтт, который в очередной раз пытался завоевать сердце Никки. Он работал на местной скотобойне и получил за это прозвище – «мясник». Девушка всячески пресекала его ухаживания, говоря, что они только друзья и ничего более. Мэтт всегда соглашался с этим, но ухаживать не переставал.
Время было почти четыре утра, когда Никки закончила убирать в баре после очередной попойки местных. Она вышла на улицу и закрыла на ключ двери.
– Тебя подвезти? – раздался голос Мэтта у неё за спиной.
– Ты же знаешь, что я откажусь, – ответила Никки, поворачиваясь к нему лицом.
– Ну, может, сегодня мой счастливый день? – Мэтт с надеждой посмотрел на красивую блондинку.
– Нет, Мэтт. Я всегда иду пешком.
– А вдруг тут маньяк завёлся… Я тебя провожу.
Никки рассмеялась.
– Маньяки?! Да здесь никогда ничего не случается! И сегодня не случится. Спасибо, Мэтти, поезжай домой.
– Как знаешь… – расстроился парень. – Ты завтра работаешь?
– Днём нет. Вечером – в баре. Пока, до завтра! – с этими словами девушка повернулась и зашагала по хорошо известному пути.
– Пока, – еле слышно сказал Мэтт, смотря вслед удаляющейся от него Никки. Затем он сел в свой старенький пикап и поехал по дороге, ведущей к его дому.
Никки остановилась на распутье двух дорог: одна вела через небольшую рощу, другая – на соседнюю с её домом улицу. И та, и другая приводили к её дому. Подумав две секунды, девушка выбрала ту, что вела на улицу. Как-никак, а улица освещалась придорожными фонарями, а в роще было совершенно темно и, когда не светила полная луна, жутковато.
Где-то между домами Форманов и Смиттов, что в метрах ста от её дома, она остановилась – ей показалось, что сзади кто-то быстро пробежал. Она обернулась. В это время кто-то пробежал впереди. Ей даже на мгновенье показалось, что её окружают. Затем всё стихло. Никки легко встряхнула головой, как бы откидывая дурной сон, и пошла дальше. Не успела она сделать и три шага, как перед ней выросла фигура: высокая и широкоплечая – явно мужская. Лица его не было видно, так как он стоял спиной к фонарю. Он схватил одной рукой голову Никки, другую положил к груди – там, где сердце. Девушка не успела даже вскрикнуть – тело онемело, а голос пропал, как будто она никогда не умела разговаривать. Но со слухом и зрением было в порядке. Она не видела, но чувствовала, что мужчина смотрит ей прямо в глаза. Смотрел и говорил какие-то слова на непонятном ей языке.
– … аукторизаре! – единственное слово, которое она запомнила из его бессвязного бормотания. Затем он её отпустил, и она без сил упала на колени. Из носа у неё пошла кровь, голова гудела. Вдруг незнакомец наклонился и негромко сказал ей на ухо: