В столовской очереди Маня быстренько отыскала взглядом Филиппа Андреевича, пристроилась к нему сзади и жарко что-то зашептала. Бедный Филлип Андреевич, по-моему, вздрогнул и икнул. Маня деловито ставила на его поднос два супа, два вторых, в руках уже держала вартушки с творогом, и умудрялась при этом призывно подмигивать и улыбаться.
Уселась Маня, конечно, с ним. Он не возражал - но тут попробуй, возрази, Маня же в ударе!
Я тихонько села за соседний стол и услышала, как Манюня рассказывает про жирафа в зоопарке, как он смешно ест и крутит головой. Она показывала жирафа, потом рысь, потом еще кого-то из флоры или фауны. Филипп Андреевич ошарашено молчал и даже не ел. Маня сунула в рот последний кусочек ватрушки, манерно вытерла ротик салфеточкой, фальцетом сказала: "О, спасибо за дивный обед" - и, подхватив жующую меня за локоть, потащила в коридор.
- Ну как? - прижала она меня к стене.
- Блеск.
- Как думаешь, он мой?
- Маня, по-моему, у него нет выбора.
- Ты уверена? - победно засомневалась Маня и хитро прищурила глаза в предвкушении счастья.
После занятий мы ждали Филлипа Андреевича на крыльце, а он что-то не торопился. Я подозревала, что он скрылся через черный вход, и больше никогда не появится, но с Маней этими мыслями не делилась, ибо чревато. Каково же было мое удивление, когда Филлип Андреевич вышел на крыльцо. Маня вся подобралась и смерила расстояние прыжка до жертвы. Потенциальный принц кому-то помахал и бодро устремился по лестнице, на ходу раскрывая объятия. Манюня что-то замешкалась, а дальше... как в замедленной съемке, мы увидели, что Филипп Андреевич нежно целует какого-то дядьку в спортивном костюме. Маня от возмущения прокляла всех на свете геев, и, гневно сверкнув глазами, сказала.
- Ну, все, Мари, теперь ты можешь потрогать мою грудь. С этого дня я буду любить только женщин.
4. Эксперимент
Маня сидела на скамейке и тосковала. Я отказалась трогать ее грудь, хоть она и пристала, как банный лист. Я пыталась объяснить, чтобы она не расстраивалась:
- Мань, ну ты пойми, лесби ведь тоже люди - им не хочется трогать за грудь всех подряд окружающих женщин. Тем более, ты мой друг.
- Тогда как я пойму - нравятся мне девушки или нет?
- Тебе вот прям сейчас это надо понять?
- Ну, хотелось бы сегодня, - Маня торопилась, как будто уходил какой-то важный поезд.
И что прикажете с ней делать?
- Пошли вечером погуляем с моими знакомыми девчонками из темы? Может, ты посмотришь со стороны, и станет более понятно?
- О, точно! - Маня задышала с энтузиазмом. - Давай я наряжусь, как следует, а ты меня познакомишь с какой-нибудь Иркой, и она в меня влюбится!
- Иди, наряжайся, вдруг и правда, - чтобы не огорчать Манюню, сказала я, и мы условились в 7 часов около памятника.
Девчонок своих я предупредила, что со мной сегодня "экземпляр" - чистейшей воды гетеро, но будет конкретно строить глазки. Чтобы они не велись и не приставали, хоть небо рухнет. Все-таки я знала про Маню чуть больше, чем она про себя. Ну, как водится, Маня нарядилась. В этот раз она решила, что нужно быть кардинально брутальной, чтобы привлечь девушек. Джинсовый комбинезон (хорошо хоть пропеллера не было, а то и так вылитый пузатый карлсон), тяжелые ботинки. Но футболка все равно с рюшами, для нарядности. На голове шапочка, а под ней закручены все волосы. Честно, я хоть и привыкла уже к Манюне, но сейчас не сдержалась и сползла по стене на корточки, тихо умирая со смеху. Так бы и померла, если бы ответственность за эту красоту не чувствовала.
Девчонки мои не растерялись, дружно стали знакомиться, хлопать по плечам, предлагали пива. Маня тоже не растерялась и во всеуслышание объявила, что хотела бы стать лесби - непременно сегодня. Все тактично промолчали, хлопая глазами. Эх, не знали они Маниного напора. Мы пошли по обыкновению балбесничать в заброшенный детский сад. Там мы пели под гитару, играли в мафию, флиртовали, расходились парочками. Говорили все больше про то, что весь мир против нас, и с юношеским максимализмом упивались своим секретом. С Маней рядышком сидела одинокая Ирка - она недавно рассталась с одной бестолковой девицей и чуть что - лила слезы. Это потом я поняла, что это специально для Маньки слезы были, чтобы та пожалела. А та и пожалела - будьте-нате. Ирку обняла, гладила по голове, говорила, что все мужики козлы. Ой, бабы - козлихи, конечно! Что Ирка красивая такая - жуть. Зеленые волосы, серьги в носу - кому такая не понравится? Я в это время отвлеклась на свою пассию и Маню не уберегла. Пропала из виду моя Маня.
На следующее утро я переживала ужасно - что там у них с Иркой было. На Ирку злилась. Встречу - подзатыльник дам. А за Маню сердце болело. Но зря. Маня - свежая и легкая, как облачко, воспарила на университетское крыльцо. В кисейном платье и с косой, слава Богу.
- Мари, надо поговорить, - чуть смущаясь, Маня оттащила меня в сторонку.
- Мань, - начала я сразу с места в карьер. - Ты только ничего там себе не выдумывай по поводу Иры. Она хорошая, просто немного ветреная...
- Мари, будь спок, все решилось само собой.
- Как?
- Обыкновенно. Стали мы, значит, с Иркой целоваться. А она такая нежная, как одуванчик. Держала меня за голову и еле-еле целовала. Ну, прям эльф. А я-то хочу со страстью! Говорю ей - чего ты меня, как пушинку держишь, давай покрепче. Но покрепче у нее не получается, а я ж нервничаю. Потом я схватила Ирку за попу, а та как закричит, что у нее от такой хватки синяки останутся. "Я ж тебе не мужик!" - кричит. Ну, тут-то до меня и дошло, что она и, правда, не мужик. Целоваться расхотелось вмиг…
Все это Маня выпалила скороговоркой, и даже не договорила, потому что засмотрелась на очередного очкарика с кипой книг. Он выходил из библиотечного крыла, сумка падала с плеча, книги разъезжались в разные стороны. Маню как ветром сдуло в сторону очкарика - помогать понеслась. Ну и потом все будет по сценарию - он ей пирожное, она ему коленки круглые. Вот так Маня определилась окончательно со своей ориентацией. Очень просто и за один день. Иногда я думала, глядя на Маню - как же вредно для здоровья все усложнять. И какая она уникальная.
5. Говори по-русски!
Среди равнин и прерий, в южной части небольшого городка Вебстер (штат Техас), расположена гостеприимная ферма. Ухоженный сад, чистенький дом из белого камня, увитая зеленью беседка с жаровней, куда вмещается целых 25 человек, уют и тишина. Хозяева - молодая крупная женщина и дородный мужественный рейнджер. Ну и, конечно, розовощекие пузатые дети с вихрами волос цвета соломы. Она - натруженные руки, мудрая улыбка, яркие щечки, широкие бедра, выдающаяся грудь, и ни минуты без дела. Ситцевое синее платье, косынка, русая коса, кожаные сандалии. Глаза - искрятся любовью и преданностью. Под ее взглядом хочется быть лучше, чем ты есть. Хочется взять книгу и почитать вслух детям. Или испечь здоровенный медовый торт с миндальным кремом. Или посадить целый огород помидоров, а потом гордиться самым сказочным урожаем. В ее доме пахнет свежим хлебом, свежесваренным кофе и немного имбирем. Она уверенно водит пикап, доставляя личные овощи и фрукты на продажу на местный маркет. В ней столько силы и веры в добро, что даже в голову не приходит пожаловаться ей на жизнь. Я и не жалуюсь никогда - глупо это делать в ее доме, где даже дети не канючат. Он - молчаливый голубоглазый техасский богатырь. Прошу заметить, что не щуплый, и не очкарик - тяга к этому подвиду у Мани прошла еще на втором курсе. В форме рейнжера днем, и в кожаных штанах на отдыхе. Огромные красные ручищи, смелый и прямой взгляд, прямая осанка и тяжелая поступь. На заднем дворе дома стоит его любимая столярная мастерская, где он строгает столы и стулья для всех желающих. Он пахнет деревом, краской, лошадьми и чистым трудовым потом. Когда он смотрит на Маню, волна необъяснимого счастья захлестывает его с головой. Она - его судьба и спасение. Да, да, это я про Маню - сейчас ей 33 года, она вышла замуж за техасца и укатила в заморские страны. Манин путь был тернист и устлан насмешками. И сейчас я очень горжусь этой сильной женщиной - она сумела отстоять свое счастье. Денни приехал в Россию по программе обмена студентами на предмет сельскохозяйственной отрасли. Маня тогда получала второе высшее на заочке, и - о, судьба - они не могли не встретиться. Обоих интересовали помидоры с огурцами, и обменялись знаниями они в первый же день знакомства. Я не про помидоры.
Маня долго горевала, что она дура распоследняя, и нужно было техасца подержать на расстоянии, помучить, как следует, а она отдалась на первом столе. Я утешала, что это такая страсть, от которой ничего не важно - когда, где, зачем. Манюня потеряла голову, техасец мямлил и краснел, дарил букеты и конфеты, Маня от стресса все съедала вместе с цветами прямо на свиданиях. Кроме постели, им было нечем заняться, т.к. поговорить они не могли - в силу незнания языков и культур. Техасец очень скоро уехал, а Маня впала в спячку. Они созванивались по скайпу, но разве ж по скайпу любовью по-техасски займешься? Маня похудела на 10 кг, ходила с потухшим взглядом и вообще превратилась в тень. Вот тогда я начала собирать деньги. На билеты, на визу, на первое время. Маня ничего не знала, и в том своем состоянии нисколько не удивилась, когда я собирала документы про всю ее жизнь, а потом поволокла в консульство. Произведя там впечатление слабоумной фермерши, помешанной на помидорах, Маня получила визу и наконец-то очнулась. Начались великие сборы, когда ни в один самолет невозможно было бы упаковать все Манино добро. В ход пошли связи в авиации, подкупы и посулы, лишь бы разрешили взять на борт больше, чем положено. Маня как будто знала, что улетает навсегда, поэтому ей нужно было взять с собой и кукол детства, и все наряды, включая шляпы, шубу, и даже любимую подушку, без которой ей ни за что не уснуть. Дальше было просто - прямо в аэропорту Хьюстона Денни сделал предложение, а Маня согласилась. Но с одним условием - она не собирается учить этот идиотский язык. Учи, Денни, русский. Срочно. И нет на свете более счастливой семьи - где объединились в любовном танце история ковбоев и русский борщ.