Благословляю вас всех на пути к здоровью, духовному благополучию, прочному счастью.
Крис Карр, автор бестселлеров для «Нью-Йорк Таймс», победившая онкологическое заболевание, активистка движения за крепкое здоровьеВведение
Нет телесной болезни отдельно от души.
СократЧто, если бы я сказала вам, что уход за телом – это наименее важная часть заботы о собственном здоровье? Что другие важные факторы обладают большей живительной силой? Что, если ключ к сохранению здоровья не в том, чтобы правильно питаться, ежедневно делать гимнастику, поддерживать вес в норме, спать по 8 часов в сутки, принимать витамины, обеспечивать гормональный баланс или регулярно ходить к врачу на профилактические осмотры?
Разумеется, все перечисленное очень важно и даже жизненно необходимо для здоровья. Но что, если есть нечто еще более важное? Что, если вы способны исцелить телесный недуг, просто начав думать и чувствовать по-другому?
Сознаю, что это звучит довольно радикально, особенно из уст врача. Поверьте, я была настроена так же скептически, когда впервые получила научные данные, подтверждающие этот факт. Я была убеждена, что здоровье человека – это не просто уверенность в собственном здоровье или мнительное опасение по поводу болезни. Или именно так и есть?
Несколько лет тому назад, после 12 лет традиционного медицинского образования и восьми лет клинической практики, я уже убедилась в основательности медицины (на основе объективных данных), которую почитала как Библию. Я отказывалась верить во что бы то ни было, если не могла проверить это с помощью клинических исследований новых форм и методов профилактики и лечения. И потом, поскольку меня воспитал отец, который был врачом старой школы и который высмеивал все, что хоть отдаленно напоминало Нью Эйдж (Новую Эру), я, благодаря такому воспитанию, была несгибаема, догматична и цинична до невозможности.
Медицина, которой меня учили и которую я практиковала, не поддерживала идею о том, что можно мысленно оздоровиться или сделать себя больным с помощью собственных чувств и мыслей. Конечно, в некоторых случаях учившие меня профессора диагностировали у определенных пациентов болезни, которые нельзя было объяснить биохимией человека. У таких пациентов все «шло от головы». Их быстро и по-тихому отправляли к психиатрам, закатывали глаза и сокрушенно качали головами.
Поэтому неудивительно, что для многих врачей традиционного направления представление о том, что разум способен исцелить тело, таит в себе угрозу. Ведь, в конце концов, мы так долго и упорно изучали способы, которые якобы давали нам власть над человеческим телом. Не хочется верить, что время, деньги и энергия, потраченные на образование, были выброшены на ветер. Профессионально и эмоционально мы убеждены, что при физическом расстройстве или разладе в организме необходимо обращаться к врачам. И как врачи, мы полагаем, что знаем ваше тело лучше вас самих. На этой концепции построен весь современный медицинский истеблишмент.
Большинству людей достаточно действий в пределах этой парадигмы. Альтернатива, из-за которой вы обладаете очень мощным потенциалом самоисцеления, перебрасывает теннисный мячик ответственности за состояние собственного здоровья на вашу половину корта. И многим такая ответственность кажется чрезмерной. Гораздо проще переложить это на другого и надеяться, что благодаря его уму, мудрости и большому опыту все уладится.
Но что, если мы ошибаемся? А вдруг, отрицая тот факт, что наше тело естественным образом заряжено на самоизлечение и что этим самоисцелением управляет разум, мы на самом деле действуем себе во вред?
Как врач могу сказать, что все мы бывали свидетелями случаев, не объяснимых с научной точки зрения. Даже самые ограниченные врачи признают, что в ряде случаев пациенты, которые не должны были поправляться, выздоравливают вопреки всем научным доводам. Когда сталкиваешься с такими случаями, невольно подвергаешь сомнению все, что так привычно в современной медицине. И гадаешь, нет ли в этом чего-то мистического?
Обычно у врачей не принято обсуждать подобные вещи с пациентами. Но они шепчутся об этом в тиши больничных кабинетов, в кулуарах конференций в одном из старейших университетов Айви Лиг. При любознательности и внимании, как у меня, можно услышать истории, способные «снести крышу».
К примеру, история о больной раком, у которой опухоль совершенно исчезла после радиотерапии. Правда, после этого выяснилось, что рентгеновский аппарат был сломан и она не получила ни одной лечебной дозы облучения. Ни одной! Но была убеждена, что прошла курс облучения. И врачи тоже в это верили.
Приходилось также слышать удивительный рассказ о пациентке, у которой после инфаркта и перенесенной операции коронарного шунтирования сначала наступил шок, потом отказали почки, и ее сочли безнадежной, если не лечить интенсивно. Когда ей предложили диализ, она отказалась наотрез, так как не хотела больше никаких процедур, связанных с проникновением внутрь тела. В течение девяти дней почки не выделяли ни капли мочи. Однако на десятый день началось мочеиспускание. И уже спустя две недели ее выписывали – почки работали лучше, чем до операции.
Был еще больной, который после инфаркта отказался от операции на якобы совершенно закупоренных коронарных артериях. Эти сосуды полностью очистились после изменения диеты, гимнастики, йоги, ежедневной медитации и сеансов групповой психотерапии.
Еще одна пациентка была госпитализирована в отделение интенсивной терапии. У нее была лимфома 4-й стадии, которая давила на многие органы. Больная была близка к смерти. Но внезапно ощутила чистейшую, безграничную любовь и поняла, что если сама решит не переходить во тьму, то ее раковая опухоль исчезнет. Меньше чем через месяц у нее из лимфатических узлов взяли биопсию – никаких следов рака!
Другая пациентка сломала шею. Ей сделали рентген, он показал перелом шейных позвонков в двух местах. Однако она категорически отказалась от оперативного лечения, вместо этого, несмотря на яростные возражения врачей, вызвала своего целителя и уже через месяц бегала как горная козочка.
Есть еще прелюбопытная история о клинических испытаниях нового лекарства (по латыни оно называлось Epoh). Согласно протоколам исследований это химиотерапевтическое средство давало пограничные положительные результаты. Однако у одного онколога получались просто блестящие результаты при испытаниях лекарства. Оказалось, что он просто изменил название самого препарата, написав его задом наперед, и получилось английское слово hope, что означает «надежда». Вот ее-то он и вводил раковым больным!
Поскольку я веду в Интернете популярный блог и общаюсь с удивительно любознательной группой замечательных читателей со всего мира, я все время слышу нечто подобное. И чем больше делюсь этими предполагаемо правдивыми историями со своей аудиторией, тем больший поток писем о совершенно невероятных историях поступает на мой электронный почтовый ящик. Больная женщина отправилась к Иоанну Божьему, и после этого невролог сочла ее здоровой. Паралитика как паломника доставили к целебным водам Лурда, откуда он уже ушел сам. У одной женщины был рак яичников 4-й стадии. Но она была просто твердо убеждена, что не умрет. И благодаря поддержке любящих ее людей выжила и живет поныне, уже 10 лет. Одному мужчине после инфаркта диагностировали закупорку коронарных (венечных) артерий и сказали, что без операции на сердце смерть неминуема через год. Отказавшись от операции, он прожил еще 20 лет и умер вовсе не от болезни сердца в возрасте 92 лет.
Услышав все эти удивительные истории, меня начал точить червь сомнения. Разумеется, все эти люди не могли лгать. Но если так, то единственное объяснение лежало за пределами изученной традиционной медицины.
И я задумалась. Известно, что порой происходят спонтанные необъяснимые ремиссии недугов. Многие врачи тому свидетели. Мы лишь пожимаем плечами и продолжаем заниматься своим делом. Но остается ощущение бессилия из-за невозможности логически объяснить выздоровление.
Однако подсознательно я всегда размышляла, не способны ли мы сами управлять этим процессом. Если с одним человеком происходит нечто невозможное, нельзя ли научиться чему-то на его опыте? Есть ли сходство у пациентов, которым так посчастливилось? Можно ли оптимизировать шансы на спонтанную ремиссию, особенно когда в современном медицинском арсенале нет эффективных средств? И что могут – если могут – сделать врачи для облегчения этого процесса?
Мне никак не удавалось отделаться от мысли, что, отказывая людям в вероятности исцеления за счет внутреннего потенциала, я веду себя безответственно как врач и нарушаю клятву Гиппократа. Конечно, если хочешь быть настоящим врачом, то стремишься отказаться от догм ради блага пациентов, которые тебе дороги.