Валерий Шамбаров
День народного единства. Преодоление смуты
От автора
Семнадцатый век… Наверное, самый романтический век. В прямом смысле. Ведь именно тогда жили и действовали герои самых популярных романов, будораживших воображение многих поколений молодежи. Звенели шпаги мушкетеров. Плели хитрые сети политических интриг Ришелье, Мазарини и Кромвель. Под «Веселым Роджером» гуляли по морям прототипы капитана Блада, Флинта и Сильвера. В шотландских горах бунтовал неукротимый Роб Рой. Сражались за свободу приятели Тиля Уленшпигеля. Отплясывали краковяк и рубились с врагами соратники пана Володыевского. Томился в тюрьме таинственный узник «Железная маска». Раскатывали по свету авантюристки наподобие Анжелики. А в американских лесах раскуривали с вождями трубки мира первые «следопыты»…
Что ж, мы уже привыкли судить о прошлом по романам и кинофильмам. Но вот только о России XVII столетия почему-то ничего подобного не создавалось. А если что и создавалось, то откроешь — и читать неохота. Какой-то сплошной «мрак Средневековья», даже непонятно становится: как же люди-то могли существовать в таких условиях? Но в отношении этого столетия нас и учебники истории отнюдь не балуют. Взять хотя бы царствование Михаила Федоровича, современника тех же мушкетеров и «уленшпигелей», — и мы обнаружим в учебниках… пустое место. Будто ничего серьезного на Руси не происходило, И она так и лежала в темноте, рабстве и невежестве, лениво почесываясь и ожидая, когда же кто-нибудь придет, «просветит» ее и преобразует, прорубит ей «окна в Европу».
Хотя первых! государь из династии Романовых правил 32 года, это была целая эпоха. И, как показывают факты, эпоха весьма бурная и энергичная, насыщенная важными событиями. После кошмарных опустошений и развала Смуты Россия практически «с нуля» сумела восстановить разрушенное хозяйство. Укрепляла и совершенствовала оригинальные и эффективные структуры гражданского управления. Развивала экономическую базу и начала строить национальную промышленность. Достигла расцвета своей самобытной культуры. Значительно расширила свои пределы, дойдя на востоке до Тихого океана и границ Китая, на юге сделав огромный шаг в «Дикое Поле», прочно воссоединившись с донским казачеством, надежно утвердив позиции на Северном Кавказе. И отметим, что все успехи достигались еще на своей собственной, национальной основе, на базе собственных традиций, без ломок, «перестроек» и огульного подражательства чужеземцам. Но выясняется, что и без этого наша страна обладала огромным авторитетом на международной арене, поддерживала тесные связи со многими государствами, играла заметную роль и в европейской, и в азиатской политике. Умела дружить с иноземцами, не через «окна», а через широко открытые «двери» вела с ними масштабную торговлю.
Зато уж если ее задевали — то не взыщите. Тут уж звучал клич «Бей поганых!». В эпоху Михаила Федоровича России пришлось вести три только «официальных», крупных войны. А войны необъявленные, пограничные конфликты и набеги хищных соседей никто и не считал, они шли постоянно, из года в год. Но отбивались, одолевали врагов. И держава набирала все большую силу… Это было время мудрых политиков, ничуть не уступавших Ришелье и Кромвелю, талантливых полководцев, не уступавших Валленштайну и Тюренну, первооткрывателей, не уступавших Тасману и Гудзону, замечательных художников, зодчих, дипломатов, лихих и умелых воинов. Мы не знаем их? Но это не их, а наша вина.
Честно говоря, я заинтересовался эпохой Михаила Федоровича как раз из-за того, что она представляет собой некое «белое пятно» в нашем образовании и сложившихся представлениях о прошлом. Вот и стало любопытно: как же там люди жили, к чему стремились, какие проблемы решали? А когда копнул материалы и пошли вдруг неожиданные для меня самого «открытия», то и решил познакомить с ними читателя. А то как-то даже нехорошо получается. Как же нас с вами будут уважать другие народы, если мы сами себя и своей истории не уважаем?
Становление цивилизаций
Вы случайно не задумывались о том, что современные методики преподавания истории обладают рядом любопытных особенностей? Отдельно изучается история «всемирная» и отдельно — история России. То есть получаются как бы две отдельные и почти не связанные канвы. Причем и «всемирная» история касается в основном Западной Европы — события в других частях света даются лишь вскользь, между делом. Возникли эти особенности отнюдь не случайно. Суть в том, что европейские «гуманисты», мыслители эпохи Возрождения и Просвещения, создали концепцию «линейной» истории, протянув нитку «прогресса» от древнего Ближнего Востока к Древней Греции, Древнему Риму, а от него — к европейской цивилизации. Что породило теорию «европоцентризма», объявлявшую все прочие народы «варварскими» и «неисторическими», способными в лучшем случае перенимать достижения культуры от Запада.
Ну а наши отечественные профессора XIX в. сами были ярыми западниками, обуянными комплексами «национальной неполноценности», поэтому приняли данную теорию с распростертыми объятиями. И историю собственной страны скромненько расположили особнячком, в сторонке. А в качестве главного критерия достижений России повсюду расставили указатели — мол, в такие-то периоды она от Запада отставала, а в такие-то, глядишь, и «догоняла». Вот и получилось, что русским как будто делать было больше нечего, кроме как с Европой в догонялки играть.
Но в XX в. теории европоцентризма затрещали по всем швам… Да и вообще нетрудно понять, что подобный подход может дать картину слишком уж искаженную. И поэтому, хотя я пишу книгу о России, но предпочел показывать ее на фоне того, что делалось в других государствах. Это позволит и более наглядно представить сам «дух эпохи», и проследить взаимосвязи событий в разных странах. И увидеть, где и впрямь в чем— то отставали, а где, может быть, просто шли по другому пути. Ведь русская и западноевропейская цивилизации формировались в разных условиях, почти независимо друг от друга.
Чтобы осознать их разницу, сложившуюся к XVII в., целесообразно сперва отступить назад во времени и хотя бы бегло взглянуть на мир XIV–XVI вв. В Европе это время знаменовалось эпохой Возрождения и Великих открытий. Впрочем, тут мы невольно попадаем под «гипноз названий». Стоит лишь прозвучать словам «эпоха Возрождения», как в сознании возникает некий прекрасный мир художников, ученых, мыслителей. А Великие открытия, конечно же, ассоциируются с отважными капитанами и отчаянными моряками, обуянными географическим азартом и наносящими на карты контуры неведомых берегов, населенных дикарями…
На самом же деле Европа этой поры представляла собой невеселое зрелище. На Балканах догнивала некогда великая Византийская империя. Умирала она тяжело и страшно. Погрязла в интригах и коррупции, и когда в 1204 г. небольшое, всего 20 тыс., войско крестоносцев напало на Константинополь, выяснилось, что адмиралы разворовали и распродали собственный флот, армии нет, а из полумиллионного населения города никто и не подумал браться за оружие. А над ограбленными уцелевшими жителями, бегущими из столицы, соплеменники смеялись и издевались, поскольку ненавидели богатый Константинополь, высасывавший соки из провинции.
Латинская империя, созданная на Балканах крестоносцами, продержалась недолго. Против грабителей все же сорганизовались и вышибли. Но и Византия не воскресла, распавшись на независимые и полунезависимые области.
Греки, болгары и сербы резались друг с другом и между собой. Национальные богатства утекали в карманы венецианских и генуэзских купцов — греческие правители попали в полную финансовую зависимость от них. А в Малой Азии усиливались турки-османы, которых византийские властители за неимением войск сами приглашали поучаствовать в междоусобицах и войнах с соседями. Никакого турецкого «завоевания» империи фактически не было. Османы просто занимали земли, опустошенные во внутриимперских драках, и селились на них. На свои окраины императоры давно плюнули. И крестьяне, разоряемые налогами, но не получающие ни малейшей защиты от набегов соседей, добровольно переходили в ислам и становились турками. А дворяне переходили к ним на службу, сохраняя веру, — османы в этот период относились к православным лояльно. Наконец от всей империи остались лишь Константинополь и несколько клочков на Балканском полуострове и островах, причем цари уже вынуждены были платить дань турецким султанам.
Карта Западной Европы была также не похожа на нынешнюю. На месте Германии существовало около 350 государств.
На месте Италии — 15 «больших» и множество микроскопических. На месте Великобритании — 4, на месте Франции — полдюжины. И французы, англичане, шотландцы, бургундцы, бретонцы сцепились в это время в Столетней войне, которая велась методами, далекими от наших понятий о «цивилизованности». Англичане спалили Жанну д’Арк, торговали знатными пленными, а незнатным выпускали кишки. Французы вели себя аналогично, юный Людовик XI после побед пировал, любуясь на то, как слуги колотушками проламывают черепа пленникам-англичанам. На Пиренеях горцы-христиане из Португалии, Кастилии, Наварры, Каталонии, Валенсии, Арагона с переменным успехом пытались отвоевать богатые равнины, населенные мусульманами.