Тайна безымянного острова
Леонид Денисов
На Северном полюсе
IОт Уральских гор идут на тысячи верст Сибирские дремучие леса, прорезывают Камчатку и круто оступаются в воды дальнего Великого Океана…
Начинается тундра, — и деревья редеют, мельчают, дрябнут. Они в тонких березках, которые расстилают по земле свои стволы, тальнике и можжевельнике приникают к мерзлой почве и прячутся под покровом мхов. Леса исчезают, и не видно ни кустарников, ни травы. Здесь кончается мгновенная жизнь с уходом жаркого, блистательного лета. Солнце стремится за горизонт; все спешит убежать и улететь. Животворное светило клонится к западу, — наступает долгая, страшная, полярная ночь подполюсной зимы…
Море застывает, мерзнет; все цепенеет под оковами леденящего холода; снег, не переставая, сыплется из белых пушистых облаков. Открывается безграничный Океан…
Над его берегами солнце только приближается к горизонту и тускло издалека освещает в полдень свинцовое небо…
Словно спускается вечерняя заря, и стелются белесоватые сумерки…
Загораются, разливаясь, сполохи…
Могильное затишье… Небо ясно. Нет облаков. Воздух чист и редок.
Яркие звезды, серебряный блеск луны, прозрачный сверкающий лед, ослепительная белизна снегов… Молчание…
Жизнь удаляется и умирает на ледяном пути… Стужа… Дикая страна, бесплодная пустыня… Здесь владычествует смерть, самовластная, ужасная смерть!
Дальше и дальше, кругом, в глубь Океана… Полюс! Что за ним и на нем? Одни ли вечные глыбы льда скрываются за ним? Море ли одно окружает его?… Есть ли там материк? И какая земля? — Страна ли ужасов, — или блаженный край чудес?.. Кто узнал тайны неведомого Севера?..
Корабль останавливается перед неприступными громадами льда. И вдруг эти ледяные долины разрушаются, — и является бурное, гибельное море. Мрак, бури, льды представляют тьму первобытного хаоса…
Пространство к обоим материкам залито водой, покрыто льдами. Это — Ледовитый Океан, неразгаданный исполин, девственный, могучий, неотразимо хранящий свою тайну…
Смертью, гибелью платил он дерзким людям, покушавшимся приступить к его твердыням. За восьмидесятый градус широты во все века самые отважные мореплаватели ни с какой стороны не могли приблизиться. Все усилия к движению и труду — отнимали холод, лед и глубочайший снег. Корабли гибли, быв раздавлены, затерты льдами.
Морозные иглы, превращенные из туманов, висят в воздухе. Густые туманы и морозные пары лишают всех средств управлять кораблем. Слой снега в один час становится толщиною в три фута.
Мечется ураганом пронзающий ветер, бушуют, ревут, летят бури, поднимая бесконечные волны снега, которым все кроют и засыпают; они ломают и крушат ледяные скалы, — эти бури, свирепость которых нет возможности описать.
Это — Океан без пределов, небо без горизонта, ночь без пробуждения, мгла без просвета…
Среди лета корабль задерживается обширным ледяным полем. Тогда мореплаватели идут на лыжах или едут в санях, запряженных оленями. Но за этим ледяным полем опять прорывается море. И они в проходах плывут на лодках; но снова поднимаются стены льда, и горы его, плавая вокруг по морю, лишают всякой возможности путешествовать.
Палящий зной летом растопляет смолу на кораблях, и плывущие глыбы разбивают их.
Океан обманывает зрение человека, который решается сюда достигнуть.
Являются миражи…
Вот светлые облака медленно двигаются по небу… Но ближе… они расплываются, стушевываются, исчезают…
Вдруг они внезапно показываются, вырастают, — и затем спускаются, темнеют…
Радость оживляет измученные сердца мореходов. Эти опытные люди видят… землю; они спешат, рвутся к ней. И что же? Горе, отчаяние вновь охватывают их.
— Это обман, иллюзия!..
И словно в ответ, раздается грохот, гул; несется буря, падают обломки, трещат льды, ниспровергаются утесы, пробегает свист ветра, — люди замерзают.
Океан смеется и глумится над бессильной волей человека… Грозный, прекрасный в своей необоримой силе, он властно отбрасывает осмелившихся мечтать о его обители…
Большие и маленькие острова рассеяны близ Океана. Эти приполюсные земли — дикие пологости, острова — необитаемые горы и утесы.
Занесенный вечными снегами, издали блестит Шпицберген в отражении солнечных лучей. Он состоит из красного гранита и, в промежутках льдов, краснеет на солнце, как огонь…
В безднах моря, на льдах, на полузамерзших островах живут киты и моржи. Между вод и льдов Океана обитают белые медведи.
Они то сидят на льдинах, носимые по Океану в отдалении двух сот миль от берега; то переплывают по волнам.
Разлученные с родными льдами, бурями Севера и раздольем снежной пустыни, — они умирают.
Океан причудлив. Он шутит, играет…
Где теперь нет проезда, там на другой год — открытое море, а недавние свободные проливы запружены льдом… В этом царстве льда разнообразие его невыразимо…
Ледяные острова, длиною верст в семь, плавают по морю, часть их скрыта в воде. Они тают, мерзнут, раздвигаются, сплачиваются, — и гибель корабля близ них неизбежна!..
Катятся, шумят, рокочут гигантские волны… Им преграждают дорогу пространства моря, покрытые сплошным льдом. Они тянутся на сотни верст; их изломы сдвигают под лед и давят корабли.
И опять — бушующие воды…
Восстает необъятный Океан… Несутся, кружатся, гремят, надвигаются друг на друга, сталкиваются, трещат, перескакивают, борются клочья полей, языки, ломь, закраины… Они проплывают, — и море подергивается как будто песком или дресвою…
Извиваясь между льдов и вокруг, разливается море; гребни волн взлетают на льды, пена и брызги рассыпаются, дробятся…
Здесь — царство северных сияний.
Вот появляется на северном горизонте темное облако, начинает багроветь и гореть; посреди его выходят лучи бледно-огненного цвета; они распространяются по всему небу, смешиваются, летят, изменяются тысячами фигур, как огромные ракеты.
Лучистый полукруг распростирается, разливаясь, как зарево пожара… Огонь переливается всеми цветами радуги. Слышен слабый шум…
Это огненное, воспаленное, разноцветное небо, — эти разнообразные формы лучей среди глубокого мрака, — этот свет без солнца — озаряет беспрерывную полугодовую полярную ночь…
Но что это так ярко блещет вдали, быстро приближаясь?..
Плывет колоссальная льдина… Она похожа на хрустальную пещеру волшебных духов… Ее верх висит навесом, с которого спускаются сталактиты. Внутри стена ее словно отшлифована; помост широк и на нем стоит этот грот. На помосте сидит белый медведь; он покоен и словно наслаждается родными дивными картинами.