Зоя рванулась было вперед. Егор удержал ее. Она начала вырываться. Мальчик, рискуя потерять мантию, крепко вцепился ей в плечи.
– Пусти меня! Это же няня! Он сейчас ее убьет! – вырывалась девочка.
– Не лезь, – вмешалась Белка. – И няню не спасешь, и себя погубишь. А именно этого он и хочет. Мы должны его обхитрить.
– Интересно, как? – продолжала биться в руках Егора девочка.
– Может, с трех сторон нападем? – возник план у него. – Он растеряется…
– И что дальше? – подхватила Белка. – В открытую он нас и четверых одолеет.
Няня уже уперлась спиной в стену сарайчика. Отступать дальше ей было некуда. Она уже едва удерживала в руках лопатку. Крабби, намотав на руки веревку, приближался к старушке.
Зоя всхлипнула, резким движением оттолкнув Егора, вылетела из-под мантии и с воплем:
– Не смей ее трогать! – кинулась к Крабби.
Тот оглянулся:
– А-а, девчонка?
Зоя остановилась и отпрыгнула в сторону.
– Оставь старушку в покое! Тебе-то на самом деле нужна я! Вот и поймай попробуй!
Она приплясывала на месте, готовая в любой момент сорваться на бег. Няня медленно сползала по стене вниз. Видно было, что силы покинули ее окончательно. Белка уже суетилась возле нее. Егор поспешил к ним, путаясь в мантии, и, сорвав ее с себя, накрыл их обеих. Теперь хоть они для Крабби невидимы.
Мальчик оглянулся. Зоина розовая маечка мелькала меж деревьев. Крабби преследовал ее. Их разделяло довольно большое расстояние, но оно сокращалось. И сад не бесконечен. Он ограничен стенами Башни. Ей некуда бежать.
Егор, схватив с земли нянину лопатку, бросился вдогонку. Отвлечет на себя внимание Крабби, может, девчонка тогда и спасется. И сможет вызвать помощь.
Ветки яблонь хлестали его по лицу и телу. Егор не обращал на это внимания. Все его силы и чувства сейчас сосредоточились на одном только Крабби, которого было необходимо догнать прежде, чем он настигнет Зою.
Яблоневый сад сменился сливовым, но расстояние между Егором и доктором сокращалось медленно. Впрочем, между Крабби и Зоей – тоже, что не давало угаснуть надежде. Сливовый сад кончился. Зоя скрылась в густых зарослях орешника. «Пора отвлекать», – пронеслось в голове у Егора.
– Эй, Крабби, стой! Не туда бежишь! – заорал он.
Доктор обернулся. Нога у него угодила в яму, он рухнул, врезавшись головой в ствол дерева. «Хорошо бы не встал», – мальчик очень рассчитывал на подобный исход. Увы, доктор уже поднялся и стоял, тряся головой в шлеме. Зои не было видно, зато Егор приблизился к Крабби почти вплотную.
– Ты кто? – вылупился на него врач-убийца.
– Я… Я… – Егор запнулся, соображая, чем бы его вернее отвлечь от Зои. – Я партизан!
Доктор глянул на него сквозь круглые линзы скафандра и вдруг пронзительно расхохотался:
– Вот с кем, значит, Константин-то борется! Ври больше! Откуда ты вообще здесь взялся? С кухни, что ли? Поваренок? Зоя пригрела? Не повезло тебе, парень. Вместе с ней на тот свет отправишься. Все вы отправитесь. Мне терять нечего. Вас вовремя не уберу, меня самого уберут. А так есть шанс.
Растягивая в руках веревку, он двинулся на Егора. Тот сиганул в ближайшие кусты орешника. «Удалось! – стучало у него в голове. – Переключил! Пусть теперь за мной побегает, а Зоя с Белкой, глядишь, за это время объединятся и вызовут помощь».
Он вылетел из кустов на полянку, где находился Колодец Забвения. Крабби с треском продирался за ним. Орешник стонал и трещал под натиском его грузного тела. Егор забежал за колодец. Он уже задыхался. В боку кололо. «Водой на него плеснуть, что ли? – лихорадочно соображал он. – Да нет. От нее, наоборот, раны заживают. Значит, ему станет лучше, а мне как раз хуже».
Крабби стоял с другой стороны колодца. Он плеснул водой прямо в лицо Егору. Мальчик от неожиданности отшатнулся. Нога Егора скользнула по мокрой глине, и он упал навзничь. Подняться он не успел. Крабби придавил его к земле и накинул на шею удавку. Егор принялся изо всех сил колотить его лопаткой. Тот даже не уворачивался, и веревка все сильней сдавливала Егору горло. «Сейчас он меня задушит, – понял мальчик. – Надо что-то делать. Эх, спихнуть бы его в колодец».
Изловчившись, он саданул острием лопатки в рассеченный рукав доктора. Давление веревки резко ослабло. Егор, кашляя, выскользнул. Ему удалось вскочить на ноги. Он не бросился бежать. Наоборот, вцепился в Крабби, утягивая его к бортику колодца.
– Тень Забвения! Помоги! – прокричал Егор в воду. «Пусть сам пропаду, но доктор со мной отправится, – подумал он. – Тогда Зое точно ничего не будет грозить».
По воде пошла рябь, начала подниматься волна. Она становилась все выше и выше.
– Тень Забвения, забери нас! – Мальчик ценою неимоверных усилий удерживал доктора возле колодца.
На них обрушился сокрушительный поток воды. Она прибывала и прибывала. Егор начал захлебываться, но Крабби не выпустил. Их затянуло в водоворот и потащило вниз. Сознание покинуло мальчика. Перед глазами мелькнуло лицо Тени Забвения. И угасающий слух уловил его голос:
– Не волнуйся. О Лягушонке я позабочусь.
– Крабби… – смог еще выговорить заплетающимся языком Егор.
– И за него не волнуйся. Он получит то, что ему причитается. До свидания-я-я.
Мальчика хлопнула по носу маленькая розовая лапка. Он перестал видеть, слышать и чувствовать…
* * *Он открыл глаза, но ничего не увидел. Его окутывала непроглядная тьма. Наверное, он лежит на дне колодца, а в саду уже наступила ночь. Странно только: вокруг не вода. Пальцы нащупали сухую ткань, укрывавшую его до самого подбородка. Его укутали в мантию? Он еще раз пощупал. Нет, это пододеяльник, а в нем – одеяло. Он принялся во все стороны двигать руками. Оказалось, что он лежит на кровати. Вот матрас, а под ним – металлическая сетка. Где он? В больнице у Крабби? Значит, все старания впустую, избавиться от доктора не удалось, а Зоя теперь в еще большей опасности. Егор, застонав от отчаяния, попытался сесть.
– Очнулся! – раздалось над ним радостное восклицание.
Мама? Это ведь ее голос! Откуда она здесь взялась? Белка каким-то образом привела? Не может быть. Наверное, ему чудится.
– Егорушка, ты меня слышишь? – Это точно была его мама, и говорила она с тревогой.
– Мама? – неуверенно спросил он.
– Ну, конечно же, милый. Операция закончилась. А потом ты спал.
– Где я?
– Как на тебя наркоз-то подействовал, – заволновалась мама. – Надо сказать Кириллу Георгиевичу. Ты что, не помнишь ничего про операцию?
– Про операцию помню. Но это же было давно.
– Егорушка, это было только что. Тебя прооперировали всего несколько часов назад.
– Почему же я ничего не вижу?
– А ты еще и не можешь, у тебя повязка, – пояснила мама. – Ее снимут только через несколько дней. И видеть нормально ты начнешь не сразу, а постепенно. Глаза будут привыкать и подстраиваться. Тебе ведь Кирилл Георгиевич перед операцией объяснял. Ты помнишь?
– Помню, – подтвердил Егор. – Только еще я помню, как стал совершенно нормально видеть. Значит, потом со мной что-то случилось, и меня оперировали по новой?
– Да нет же, – потрепала его по плечу мама. – Тебе сделали всего одну операцию. Она прошла удачно, но ты еще должен побыть в повязке.
До мальчика донеслись шаги. Кто-то вошел в палату.
– Нина Владимировна, вызывали? – Егор моментально узнал голос Кирилла Георгиевича.
– Да нет, я вызывала медсестру, думала, она вас позовет, – смущенно откликнулась мама Егора.
– Значит, я правильно сам пришел, – снова заговорил Кирилл Георгиевич. – Вижу, наш герой проснулся. Как себя ощущаешь?
– Хорошо, – коротко ответил Егор.
– Только он плохо помнит, что с ним было до операции, – начала Нина Владимировна. – Боюсь, на него наркоз так подействовал.
– Не исключено, – спокойно ответил врач-офтальмолог. – Но вы не волнуйтесь. Денек отдохнет, и все восстановится. Так что, герой, отдыхай, набирайся сил. Завтра попробуешь встать и немножко с мамой походишь по коридору. Так отек скорее сойдет. Как говорится, движение – жизнь. Ну, а там и повязку снимем. Сначала ненадолго. А потом навсегда. Ты отдыхай, наслаждайся последними днями свободы. Иначе в школу пойдешь – и уже ни полежать, ни расслабиться.
«Полежать, расслабиться, – мысленно повторил Егор. – Знали бы они, сколько мне по той Башне пришлось побегать! Неужели мне все это приснилось? Нет, но я точно помню, как мне уже сняли повязку. Я стал совершенно нормально видеть. Потом мы с мамой вернулись с Алтая в Москву. А Коржиков каждый день приходил ко мне. Мама меня записала в его школу. Я вот-вот должен был в нее пойти. А теперь, значит, все сначала? У меня никогда еще не было столь подробного сна. Невероятные приключения… Наркоз на меня так подействовал?
Но Зоя и Белка были совершенно настоящие. Не верю, что они мне приснились! Как они там сейчас без меня? Хотя, наверное, не помнят о моем существовании. Мы ведь с Крабби свалились в Колодец Забвения. Значит, навсегда стерты из их памяти. Они меня никогда не вспомнят. Хотя в таком случае они забудут и об опасности, которая угрожает Зое. Крабби, конечно, нет, но его покровитель – тот, которому и понадобилось убрать наследницу престола, – остался. Скорее всего он повторит попытку. Не сразу, естественно. Пока он затаится, подготовится, найдет другого исполнителя… То есть Зоина жизнь по-прежнему под угрозой. Белка, конечно, с ней рядом, но и она ничего не помнит. Или на ее память законы Колодца Забвения не распространяются? Кто знает? Нет, я обязан предупредить их об опасности! Только как это сделать? Как передать сообщение в другой мир?»