Антон Иванов, Анна Устинова
Тайна похищенного наследника
Пора заняться настоящим делом!
Июнь еще только начался, а жара стояла невыносимая. Даже под вечер в квартире нечем было дышать. Тринадцатилетние близнецы Дима и Маша собирались на дачу. Верней, собиралась в основном Маша. Дима лежал на диване, уткнувшись в газету.
— Может, хватит валяться? — Маша сердито посмотрела на брата. — Завтра же папа рано утром поднимет.
— Отстань, — проворчал в ответ мальчик. — Лучше послушай, что тут творится. — Он потряс перед носом у сестры газетой «Московский комсомолец». — Хуже какого-нибудь Чикаго!
И с выражением прочитал последние криминальные новости:
— «Обезврежена преступная группировка. Сотрудниками Главного управления по организованной преступности было задержано одиннадцать человек. Они подозреваются в совершении ряда заказных убийств в Москве и Подмосковье». Видишь, теперь и на нашей даче, наверное, не поживешь спокойно. Довели страну! — подражая учителю физики, воскликнул Дима. — Вот, Машка, еще послушай: «Дерзкое ограбление произошло вчера в центре Петербурга. Взломщики проникли в мастерскую художника-реставратора Эрмитажа. Похищено двадцать четыре картины русских художников девятнадцатого и двадцатого веков, а также старинный фарфор и ювелирные изделия работы знаменитых мастеров. Общая стоимость похищенного составляет несколько десятков тысяч долларов».
— Ты собираться будешь? — Маша не желала вникать в серьезные проблемы роста преступности.
— Ого! — вместо ответа воскликнул Дима, и короткие светлые волосы на его голове встали дыбом. — Это вообще потрясающе: «На днях бандой неизвестных преступников был захвачен генеральный директор МНПП «Али-Баба» Карабасов А. А. Похитители, подвергая жертву изощренным пыткам и издевательствам, требовали уплаты выкупа в пятьдесят тысяч долларов. К счастью, господина Карабасова удалось освободить. Однако преступники скрылись. Ведется их розыск».
Это была последняя заметка из рубрики «Срочно в номер», которую удалось прочесть Диме. В следующую секунду сестра вырвала из его рук газету. Мальчик вздохнул и нехотя поплелся собирать вещи.
— Вроде бы все. — Девочка легла в изнеможении на ковер.
— У меня тоже все, — отозвался брат. — Здорово! Завтра Петьку увижу. Бабушка говорит, он уже позавчера переехал.
Петька — близкий Димин друг. Видятся они в основном на даче. А в Москве почти никогда. Во-первых, живут совсем в разных концах города. А во-вторых, как-то так уж сложилось. Зато очень приятно встретиться после долгого перерыва!
— Подумаешь, Петька, — мрачно проговорила Маша. — Мне лично на этой даче не с кем общаться.
— А мы? — с удивлением уставился на нее брат.
— Вы — это совсем другое, — вздохнула Маша. — Я говорю о девочках. У меня на даче никогда не было настоящих подруг.
— Дружи с Люськой, — ехидно посоветовал Дима.
— Сам дружи, — фыркнула Маша. — Какой смысл в Люське, кроме испорченного настроения!
Люське Кузнецовой тоже почти тринадцать, но для дружбы она плохой вариант — слишком уж склочная. Потом, она непременно на что-нибудь обижается, устраивает ужасные скандалы и жалуется бабушке и родителям. Поэтому все на даче Люську не любят.
— Ладно, там разберемся, — махнул рукою Дима. — А теперь давай спать. Уже одиннадцать.
Родители действительно подняли их чуть ли не на рассвете. Папа терпеть не мог вести машину в заторах.
Впрочем, путь до поселка был не очень долгим — тридцать километров от дома по широкому прямому шоссе. Затем — поворот налево. Тут дорога резко сужается, уходит в темный густой еловый лесок. Из него выныриваешь неожиданно на открытую поляну, за которой — забор с шлагбаумом. В будке возле шлагбаума сидит сторож Иван Степанович. А за забором — старый дачный поселок. Называется он «Красные Горы». Хотя ни одной горы поблизости нет.
Когда папа затормозил у ворот, Дима выскочил из машины. От запаха зелени и каких-то цветов кружилась голова. Но Дима уже знал, что так всегда бывает после Москвы. К вечеру они с Машей уже никаких запахов замечать не будут.
— Проезжайте! — Мальчик широко распахнул тяжелые створки ворот.
Участок у них был громадный. Дом от ворот и не разглядишь. Он открывался взгляду только на повороте утрамбованной песчаной дороги.
У входа Диму, Машу и их родителей поджидала бабушка Анна Константиновна, пожилая, величественная, но бодрая. Дима и Маша всегда считали, что бабушка и их дача очень друг другу подходят.
Анна Константиновна раньше занималась наукой. И дедушка, ее муж, тоже. А когда он умер, бабушка решила уйти на пенсию. Теперь она только изредка ездит в город.
— На даче мне лучше, — всегда повторяет бабушка. — Я тут много читаю. Когда хочу, общаюсь с соседями. И потихоньку пишу мемуары. Представить себе не могу, что такое скука!
Но она все равно очень радовалась, когда к ней привозили на каникулы Диму и Машу.
— Мойте руки и быстро за стол! — скомандовала она.
— Ну, какие у вас тут новости? — спросила мама.
— Новости в основном поселкового круга, — посмеиваясь, ответила бабушка. — Первое, что могу вам с прискорбием сообщить, — у старухи Ковровой-Водкиной крыша поехала окончательно.
Дима и Маша переглянулись. Эта Коврова-Водкина им досаждала уже два лета подряд. Ей все время мерещилось, будто внуки Анны Константиновны воруют что-то в ее саду.
— По-моему, у нее с крышей давно не в порядке, — фыркнула Маша.
— Теперь еще хуже, — продолжала спокойно бабушка. — Раньше она плохо соображала, но по крайней мере хорошо слышала. А вчера звонит: «У меня работница выходная. Не купите ли мне утречком молока в магазине?» Я ей отвечаю, что не могу, потому что утром ко мне приезжают внуки. А она: «Подумаешь, у вас в ухе! У меня ноги по такой жаре совсем не ходят!» И бросила трубку.
К приезду внуков Анна Константиновна испекла их любимый пирог с вареньем. Съев по четыре куска, дети встали из-за стола. Им хотелось скорее попасть в свои комнаты на втором этаже. Они не были там с весенних каникул.
— Кстати! — окликнула их снизу бабушка. — Я про самую главную новость забыла. На соседней даче снова живут какие-то дальние родственники Мишиных. Молодое семейство, и у них дочка Настя как раз твоих лет, Маша. Пошли познакомлю! Тем более девочка необычная.
— Необычная? — удивилась Маша. — Чем?
— Сама увидишь, — загадочно улыбаясь, ответила бабушка.
За ворота они выходить не стали, а углубились в лесок, который начинался сразу за домом. Пройдя по тропинке между деревьями, они через боковую калитку проникли на соседний участок.
Путь через лес был протоптан еще с тех пор, когда дедушка Маши и Димы дружил с хозяином этой дачи — художником Мишиным. Правда, художник умер уже давно. Несколько лет спустя заболела его вдова, и дача вообще пустовала. Теперь старый дом Мишиных ожил. Его только что покрасили и пристроили новое крыльцо. А перед крыльцом стояла девочка с ярко-рыжими волосами.
Едва завидев Машу и Анну Константиновну, девочка бросилась им навстречу.
— Наконец-то! Я вашу Машу точно такой себе представляла!
— Какой такой? — Маше всегда казалось, что в ее внешности нет ничего выдающегося. Среднего роста. Светло-русые волосы. Голубые глаза. Что тут особенного?
— Ну такой, как ты есть, — заявила Настя.
Маша не могла скрыть улыбки. Новая знакомая выглядела очень эффектно — худая, высокая, с копной ярко-рыжих волос и ярко-зелеными глазами. Она вся будто светилась в солнечных лучах.
— Я очень рада, что ты приехала! — воскликнула сияющая Настя.
— Ну, думаю, я больше вам не нужна, — сказала Анна Константиновна. — Пойду. Не опаздывайте с Димой к обеду.
— Хорошо, — кивнула в ответ Маша.
Полминуты спустя они с Настей устроились на скамейке под старой яблоней и беседовали так, будто были знакомы уже много лет.
— Слушай, поедем на велосипедах куда-нибудь, — предложила Настя.
— Мой еще не накачан, — сказала Маша. — Дима обещал сменить камеру, но его сейчас нет дома. Понесся к своему Петьке.
— Ой, у тебя же брат есть! Вы близнецы! Мне твоя бабушка говорила. Наверное, вы очень похожи?
— Ну не так, чтобы очень. Но вообще-то он правда почти такой же, как я. Только ростом немного повыше.
— Наверное, хорошо, когда рядом брат, — позавидовала немного Настя. Она была единственным ребенком в семье.
— Когда как, — ответила Маша. — Во всяком случае, с Димой весело. Кстати, пойдем-ка, сейчас я познакомлю тебя с мальчиками.
— С удовольствием, — немедленно согласилась Настя. — Только скажу маме с папой!
Дима и Петька в это время успели уже обсудить все самое важное, что случилось с ними за последние полгода.