– Вы вообще-то дипломатические отношения с ней наладили? – полюбопытствовал Олег.
– Да, в общем… Пока не очень, – промямлил Пашков.
Дипломатические отношения со Школьниковой нарушились после того, как Пашков случайно сломал ей руку. Правда, по словам Лешки, выходило, что он спасал Мою Длину от несущегося прямо на нее грузовика, но та все равно с доблестным спасителем не разговаривала. Недавно гипс Машке сняли. И вот Пашков решил загладить свою вину билетами на концерт.
– А ты убежден, что Моя Длина пойдет? – спросил Тема.
– Должна, – никогда не сомневался в собственных силах Пашков.
– А вот и она, – первой заметила Катя, как из проулка показалась Школьникова.
Пашков, размахивая билетами, кинулся ей навстречу.
– Машка! Через субботу идем на концерт Вики Венгерской! Вот! – сунул он ей билеты прямо под нос. – Я достал.
Моя Длина не удостоила его даже взглядом. Лишь процедила сквозь зубы:
– Исчезни, ребенок! Нужны мне твои билеты.
– Машка-а! – вырвался горестный крик у Пашкова. – Это же твоя любимая Вика!
Но Школьникова уже прошла мимо.
– Привет, мальчики-девочки! – поравнялась она с пятерыми друзьями.
Голос ее прозвучал как-то странно. Без обычной лихости. Вид Школьниковой тоже весьма удивил ребят. На ней были порядком истертые джинсы, грязные кроссовки и старая пуховая куртка. Обычно Моя Длина одевалась совсем по-другому.
– Ты сегодня совсем никакая! – вырвалось у Женьки.
– Со мной полный аут, – загробным голосом ответила Моя Длина.
– Какой еще аут? – не поняли остальные.
– Квартиру вчера ограбили, – тут же последовало объяснение Школьниковой.
– Что-о? – с большим интересом уставилась на нее вся компания.
– Машка-а! – пожирал глазами возлюбленную Пашков. – Я их найду!
– Сперва подрасти, ребенок, – высокомерно бросила Моя Длина.
– Я, Машка, и так уже вырос, – с достоинством возразил Пашков.
Но Школьникова от него отвернулась.
– Расскажи, что случилось-то, а? – прыгал от волнения на месте нетерпеливый Женька.
– Вы лучше скажите мне, как я на уроке Андрея покажусь в таком виде?
Школьникова распахнула пуховик. Под ним оказался старый свитер.
– Подумаешь. Ничего страшного, – не разделил Женька огорчения Моей Длины.
– Это таким, как ты, подумаешь, – разозлилась та.
Катя и Таня украдкой обменялись выразительными взглядами. Мать Моей Длины держала фирменную аптеку у Красных Ворот. А в последнее время расширила поле деятельности, присовокупив к торговле импортными лекарствами цветы и парфюмерию. В общем, Моя Длина с гордостью причисляла себя к «новым русским».
– Ничего. Андрей поймет, – попыталась Таня успокоить Школьникову.
– Его урок третий? – спросила Моя Длина.
Ребята кивнули.
– Тогда я с третьего смоюсь, – приняла решение Школьникова. – Андрюша меня такой видеть не должен.
– Какая ему разница, – прошептала Катя на ухо Тане.
– Правильно, Машка, – загорелись глаза у Пашкова. – Я вместе с тобой Андреев урок прогуляю.
– Нужен мне всякий детсад, – отмахнулась от него, как от назойливой мухи, Моя Длина.
– Не унижайся, Лешка, – отвел его в сторону Темыч.
Тут раздался звонок. Ребята поспешили в школу.
– А с квартирой-то что? – вспомнил Женька уже перед самой дверью родной две тысячи первой.
– После уроков встретимся, тогда расскажу, – ответила Моя Длина. – Может, чем-нибудь и поможете. Только в классе никому не болтайте.
– Не беспокойся, – заверили юные детективы, а с ними и Лешка.
Впрочем, девятый «В» о происшествии уже был наслышан. Новость принес здоровяк Марат Ахметов, а ему рассказал отец Хамитяй Хамзяевич. Ахметов-старший преуспевал в каком-то бизнесе, и у него были общие дела с матерью Моей Длины.
Как раз когда пятеро юных детективов, Пашков и Школьникова вошли в класс, Марат Ахметов громко вещал:
– Типичный наезд. Машкина мать бандитам задолжала крупную сумму. Ну и… – Рассказчик выдержал паузу.
– Дальше! Дальше-то что? – изнывал от нетерпения девятый «В».
– Дальше как водится, – с бывалым видом продолжал Марат Ахметов.
– А как у них водится? – спросил Боря Савушкин.
– Сам, что ли, не знаешь, как у бандитов делается? – с удивлением поглядел на него Марат.
– Не знаю, – упорствовал Савушкин. – Я с бандитами как-то пока дел не имел.
– Ты на что намекаешь? – завелся с полоборота Марат.
– Ни на что я не намекаю, – развел руками Боря.
– Нет, ты скажи, что имел в виду, – сжал кулаки Ахметов.
Дело в том, что Ахметов-старший еще несколько лет назад работал носильщиком на Курском вокзале. Затем он сделал непонятную, но весьма впечатляющую карьеру. Сперва он разъезжал в собственном джипе «Паджеро», затем сменил его на «Порше», а недавно приобрел «Роллс-Ройс». Марат уже два года проводил каникулы на лучших европейских курортах. Слухи о Хамитяе Хамзяевиче ходили разные, и самолюбие сына от них страдало. Поэтому он и отреагировал столь болезненно на безобидное замечание Савушкина, с которым они вообще-то дружили.
– Какой-то ты нервный стал, – спокойно произнес Савушкин. – Лучше рассказывай дальше.
– Действительно! – в один голос поддержали его Мишка Сидоров и Наташа Ильина.
– Да чего там особенного рассказывать, – уже остыл Марат. – Банальный в бизнесе случай. Она задолжала. К ней ворвались. Она в слезы. Им по фигу.
– Погоди, погоди! – запротестовали одноклассники. – Пояснее нельзя? Кто она? Кто они?
– Куда уж ясней. – Ахметов купался в лучах всеобщего внимания. – Они – это бандиты. А она – Машкина мать, которая им задолжала.
– А Машка дома была? – не замечал никто застывшую в дверях класса Школьникову.
– Естественно, – подтвердил Марат. – Ее бандиты в ванную комнату загнали и заперли. Чтобы, значит, разборку проводить не мешала.
– Ух ты! Как здорово! – в полном восторге воскликнул Мишка Сидоров. – Давай дальше, Марат!
– Ну, к Машкиной матери ствол приставили, – с охотой продолжал Ахметов. – Предок мой всегда меня учит: «Надо, – говорит, – сынок, всегда думать, у кого деньги берешь». Ну а Машкина мать лопухнулась и…
– Врет он все! – не выдержала Моя Длина.
Схватив стул, она бросилась на Марата.
– Ты что, Машка, шуток не понимаешь? – метнулся тот в панике к выходу из класса.
– Зато ты, Маратик, сейчас поймешь, – швырнула Моя Длина в него стул.
Марат увернулся. Стул, пущенный мощной дланью Моей Длины, устремился к дверному проему. В это время по коридору шла химичка Алевтина Борисовна. Она хотела предупредить девятый «В», что расписание изменилось, сейчас у них вместо географии химия, а потому им немедленно надо перейти в кабинет химии.
Стул пронесся совсем рядом с головой Алевтины Борисовны. Лицо учительницы побелело.
– Убивают, – охнула она и упала в обморок.
– Алевтина Борисовна! – легонько потряс химичку Марат.
Учительница продолжала неподвижно лежать на пороге девятого «В».
– Нужно что-то с ней делать, – послышался совет с задней парты.
– А то мы сами не знаем, – ответил Пашков. – Сперва Алевтину затащим в класс, – начал командовать он. – Иначе Миша нас засечет.
Предупреждение было нелишним. Директор Михаил Петрович часто по утрам совершал обход школы.
Марат Ахметов, Боря Савушкин и Сидоров топтались нерешительно возле химички.
– Чего встали? – прикрикнул на них Пашков.
– Да неудобно как-то, – пробормотал здоровяк Марат.
– Ему, видите ли, неудобно! – возмутился Пашков. – Алевтина тут на пороге лежит. Дверь класса не закрывается, а ему неудобно. Вот втащим, закроем дверь, а потом спокойно обдумаем, как ее привести в норму.
– Если это вообще возможно, – мрачно проговорил Тема.
– Не каркай, – шикнула на него Катя. – Она пока еще дышит.
Боря Савушкин и Марат Ахметов, два силача девятого «В», подхватили на руки Алевтину. Пашков немедленно затворил дверь.
– Куда ее, Лешка? – спросил Марат.
– Куда, куда, – отозвался Пашков. – Естественно, на учительский стол.
– Слушай, у нее ноги свешиваются. – Бережно уложили Марат и Боря на стол худую высокую Алевтину.
– Ноги – это ерунда, – отмахнулся Пашков. – Главное, чтобы пришла в себя.
– Кажется, она и впрямь дышит, – пригляделся Олег к химичке. – Значит, надежда есть.
– Скоро, боюсь, перестанет дышать, – уже стоял рядом Тема. – Такой цвет лица только перед смертью бывает.
– Что-то она действительно слишком уж бледная, – заволновались девочки.
– Надо вызывать реанимацию, – сказал Темыч.
– Тебя, Темка, послушать, так при любом насморке нужно одно из двух: или реанимацию, или вскрытие, – ответил Пашков. – Алевтина у нас, между прочим, почти каждую неделю от чего-нибудь падает в обморок.
Алевтина Борисовна и впрямь отличалась изрядной нервозностью. Кроме того, у нее вызывали панический ужас домашние насекомые типа клопов, тараканов и муравьев. Даже словесное упоминание этих тварей повергало химичку в истерику, а порой и в обморок. Правда, на этот раз она чересчур долго пребывала в беспамятстве.