А визиту Нарбонна в главную квартиру русской армии придавал немаловажное значение историк Е. В. Тарле, считавший появление этого посланца в Вильне значительным фактором в политической подоплеке наполеоновской агрессии.
***
Искусный притворщик, царь вел внешне рассеянную светскую жизнь: очаровывая прекрасных пани, он обольщал виленских вельмож, явно ожидавших Наполеона как своего "освободителя". У генерала Беннигсена император заранее купил виленское имение Закрет, где велел архитектору Шульцу спешно выстроить танцевальный павильон, сказав при этом Барклаю-де-Толли:
- Несмотря ни на что, я должен танцевать с улыбкой и заставлю вас танцевать со всем вашим штабом. Пусть в Дрездене не думают, что мать-Россия скорчилась тут от ужаса...
5 мая ковенский полицмейстер доложил Барклаю-де-Толли, что миссия графа Нарбонна пропущена через границу, посла сопровождают ротмистр Себастьян, поручик Роган-Шабо, курьеры и камердинеры - паспорта у всех в порядке. Нарбонн сам заходил в лавки и трактиры, купил два фунта телятины, всюду спрашивая о ценах на продукты, проговариваясь, что он "везет мир". Наконец утром 6 мая Нарбонн появился в Вильне, сняв квартиру у Мюллера в его доме No 143. Агентами военной полиции сразу было примечено, что, выбираясь из кареты, Нарбонн сам вынес из нее лакированную шкатулку.
- Ее следует вскрыть, - сразу решил де Санглен... Александр не отказал Нарбонну в аудиенции. Армия вторжения надвигалась на Россию, как туча неистребимой саранчи, а Нарбонн распинался в миролюбивых чувствах, какие его суверен испытывает лично к Александру:
- Но ваш внезапный отъезд из Петербурга в Вильну обеспокоил моего императора. Уж не собирается ли ваша армия перейти Неман, чтобы оказаться в Варшаве или Кенигсберге?
Александр понял, что миссия Нарбонна - это дешевый политический спектакль, чем-то очень выгодный для Наполеона. Но, беседуя с графом, император ни разу не проявил раздражения, отзываясь о Наполеоне с большим уважением. Для начала же царь раскатал перед Нарбонном карту.
- Вот большая Россия, а вот маленькая Европа, - сказал он, не пытаясь казаться остроумным. - Я не обнажу шпаги первым, ибо не хочу, чтобы Европа возлагала потом на Россию ответственность за ту кровь, что прольется... Французские войска в трехстах лье от моих границ! Я сижу пока дома, соблюдая верность прежним союзам. Спросите маркиза Коленкура, что я сказал ему, когда он покидал Петербург... Коленкур подтвердит, что не Россия, а именно ваш император все время уклонялся от соблюдения условий Тильзитского мира. Ради чего он теперь оказался в Дрездене, окруженный венценосными вассалами, которые во времена моей бабки - Екатерины Великой! - продавали своих солдат за деньги англичанам, а ныне уступают их императору Франции бесплатно, за одну лишь его улыбку?
Нарбонн ответил: Наполеон желает сделать приятное молодой жене, чтобы она повидалась в Дрездене с родителями, а короли и герцоги всегда рады.., праздновать.
Царь сказал, что праздник выглядит подозрительно:
- Я ведь не строю себе иллюзий, ибо высоко оцениваю полководческое дарование Наполеона. Но он не учел того, что после Парижа ему отступать будет некуда. А я могу отступить даже до Камчатки, и Россия борьбы нигде не прекратит. Русский народ не из тех народов, которые избегают риска военного жребия. Если я был крайне терпелив в обидах, то мое терпение не от слабости, а от уверенности в силах русского народа. Однако коли речь зашла о войне, потребующей от империи неслыханных жертв, я обязан был сделать все возможное, чтобы избежать кровопролития... Нарбонн открыл рот, но царь не дал ему говорить:
- Нет, это не мы должны приводить мотивы в оправдание миротворческой политики России, а ваш император должен бы оправдываться в нарушении прежних договоров. Как видите, - произнес Александр, снова указывая на карту, - на стороне моего государства время и пространство. Вся эта гигантская земля станет враждебна вам, и нет такого уголка в России, который бы русские не стали защищать. Никогда русский народ не сложит оружия, пока хоть один неприятельский солдат вашего императора будет оставаться живым в России... Передайте своему повелителю, что наша страна может проиграть отдельные сражения, но побежденной ей не бывать!
Нарбонн не нашел слов, чтобы возразить на все доводы русского кабинета, и, вернувшись в дом Мюллера, он уныло сообщил свите, что в ответ ему "оставалось сказать (Александру) лишь несколько банальных придворных фраз".
- Впрочем, - договорил Нарбонн, - император оказался столь любезен, что всех нас пригласил вечером в театр...
Ночью императора разбудил Яков Иванович де Санглен, который поставил перед ним секретную шкатулку посла:
- Но утром мы должны вернуть ее в покои Нарбонна.
- Вы с ума сошли! Неужели.., украли?
- Нет, ваше величество, мы не воры. Просто мои офицеры, переодетые слугами, перепоили всех лакеев Нарбонна, пока он развлекался в театре, и вот.., результат! Сейчас откроем и узнаем суть секретных инструкций Наполеона...
Цитирую слова самого де Санглена о содержании инструкций, составленных в основном из личных вопросов Наполеона: "Узнать число войск, артиллерии и пр., кто командующие генералы? каковы они? каков дух войска и каково настроение жителей? кто при государе пользуется большей доверенностью? нет ли кого-либо из женщин в особенном кредите у императора? Узнать о расположении духа самого императора..."
- Нашли кого посылать для такого дела! - возмущенно сказал Александр. Нарбонн - старая облезлая кукла, которую я, будь он русским, не стал бы держать даже в Сенате, а поспешил бы сдать в ломбард на вечное хранение...
Проследите за его связями с местными недоброжелателями России.
- Себастьян и Роган-Шабо знают польский язык.
- Почему вы так решили? - спросил Александр.
- По мимике их лиц, когда они с Нарбонном были в театре. В смешных сценах оба невольно начинали смеяться.
- Кстати, - сказал император, - навестите Закрет, где профессор архитектуры Шульц что-то слишком затянул строительство павильона для танцев. А мне крайне необходим именно бал, чтобы польстить виленскому дворянству.
Утром император повидался с Барклаем-де-Толли, с Кочубеем и Нессельроде, ведавшими иностранными делами.
- Всю эту историю с Нарбонном пора кончать! - сказал он с некоторым раздражением. - Пока он торчит здесь, в Вильне, Наполеон набирает очки в выигрыше времени...
Миссия Нарбонна только было начала завязывать контакты с виленским подпольем, враждебным России, как в доме Мюллера вдруг появился придворный камер-лакей с громадной корзиной, наполненной винами и яствами с царского стола.
- Что это значит? - восхитился Нарбонн.
- Государь император жалует вам на дорогу... Не успел Нарбонн очухаться от этого намека, как явились Кочубей и Нессельроде с прощальными визитами. Казенными словами они выразили пожелания доброго пути Нарбонну и его свите. Затем ввалился лейб-кучер - от имени царя:
- Лошади будут поданы в шесть часов вечера... Все! На этом авантюра Наполеона с посольством Нарбонна завершилась, и в 6 часов вечера 8 мая колеса французских карет выкатились за виленские шлагбаумы. Но русская агентура проследила за Нарбонном до самого Дрездена, где его с нетерпением поджидал Наполеон... Выслушав доклад Нарбонна, император был несколько удручен, но тут же разразился грозной тирадой о "византийском лицемерии" русских.
- Вас провели! - кричал он Нарбонну. - Именно они, эти хитрые азиаты, готовят мне войну. Решение мое остается в силе: если они хотят войны, так они ее получат... Довольно дурачиться и танцевать! Завтра же я буду в Познани, моя армия получит приказ ускорить марш-марши... Нет, я не в обиде на вас, милейший граф Нарбонн! Я ведь затем и посылал вас в Вильну, чтобы у вас там ничего не получилось...
Де Санглен навестил имение Закрет - поторопить профессора Шульца с оформлением танцевального павильона.
- Где этот Шульц? - спросил он Беннигсена.
- Да где-то околачивался здесь. А.., что?
- Кажется, он подкуплен французами. Я получил анонимный донос, будто глубина фундамента павильона никак не соответствует высоте галереи и ширине поддерживающих ее колонн.
- Не угодно ли чашку чая? - предложил Беннигсен. "Отказаться было неловко, - вспоминал де Санглен. - Супруга генерала налила мне чаю; но едва я взял чашку в руки, как что-то рухнуло с ужасным треском". Это провалилась крыша танцевального павильона, "все арки, обвитые зеленью для предстоящего бала, лежали на полу. По рассмотрении причин сего разрушения увидели мы, что все арки между собой и к полу были прикреплены лишь штукатурными гвоздями".
- Найти подлеца! - повелел де Санглен. Посланные за ним агенты вернулись и доложили, что Шульца нигде нет, а на берегу реки нашли его фрак и шляпу:
- Очевидно, сразу утопился от страха.
- Ну да! Зачем топиться, если можно бежать в Пруссию, оставив на берегу одежду, чтобы больше его не искали.