— У меня есть свидетель, готовый под присягой подтвердить, что вы финансировали боевую группу, разрабатывавшую убийство великого князя, московского губернатора, — сказал Александр Васильевич.
Смирнов поднял глаза. Глубоко вдохнул и впервые за эти сутки заговорил:
— Я знал, что увижу вас снова. Что ж… Ваша игра оказалась успешной. Не пойму, как вам удалось меня так окрутить. Откуда удар был направлен — и то не понимаю. Говорите, что вам угодно.
В глазах статского советника мелькнуло торжество.
— Государственный совет секретно решил восстановить государственную монополию на производство крепких вин, как это было до 1831 года. Казна нуждается в дополнительных доходах. Однако быстро наладить производство водки в привычных для народа объемах государственные заводы не смогут. Да и технология их устарела. Посему вы допустите на ваш завод специальную комиссию, состоящую из химиков и мастеров. Вы расскажете им, как, что, в каких пропорциях, каким образом смешивается, изготавливается и даже разливается. Вы позволите им запротоколировать все увиденное и услышанное, а также самостоятельно произвести анализ ваших напитков. Монополия будет вводиться постепенно, начиная с отдаленных губерний, так что еще какое-то время ваше дело будет процветать. Но я бы подумал, чем в скором времени заняться. Ваше семейство, — Ненашев взял со стола газету и помахал ею, — требует значительного содержания.
Руки Смирнова сжались в кулаки, но потом сами собой размякли и расслабились.
— И что? Неужто в самом деле будете гнать монопольку, как смирновскую? — усмехнулся он. — Дорого это. Можно в три раза дешевле делать, а народ все равно будет брать.
— Государь император печется о своем народе, — подчеркнуто вежливо произнес Ненашев, — и считает, что тот достоин самого лучшего.
— Волнения будут, когда слух пойдет, как ты меня окрутил.
— Не пойдут, — улыбнулся Александр Васильевич. — Не любят тебя, Петр Арсеньевич.
Смирнов встал. Подошел к окну и прислонился к холодному стеклу лбом. Вот и все. Так просто. С ним пришло дело, с ним выросло, окрепло, с ним и умрет. Словно угадав направление мыслей Смирнова, Ненашев продолжил.
— Ты не сердись, Петр Арсеньевич, у тебя свое дело, у меня свое. Так уж вышло.
Смирнов чуть повернул голову, седую в висках. Злости на Ненашева не было. Даже наоборот — грустное, тоскливое восхищение. Так искусно все подвести. Не в прямой игре, а через множество других, тонких нитей.
— На твой век еще хватит, а продолжать все равно некому, — прозвучал из уст статского советника приговор.
Неслышно вошел Тихон с подносом. Графинчик, стопочка, нехитрая закуска — икра на папушнике. Он подошел к Ненашеву и почтительно склонился:
— Ваша водка. Смирновская.
— Царская, — не поворачиваясь от окна, сказал Смирнов.
ЭПИЛОГ
Руслан Червинский, о гибели которого иностранный отдел охранного отделения намеренно распространил сведения, просуществовал в роли двойного агента Ивана Кольцова еще десять лет. 26 июля 1906 года его тело было обнаружено на окраине Хитрова рынка. Полиция заключила, что гражданин Иван Кольцов скончался от побоев, нанесенных ему ночными налетчиками.
После смерти Ивана Кольцова Лиза примкнула к марксистам и в 1918 году стала одной из первых женщин-комиссаров. Она вступила в брак с простым матросом Николаем Боровиковым и прожила с ним три года, затем развелась и вышла замуж за Силантия Савельева, крестьянина из Тамбовской губернии. После его трагической гибели в Крыму, во время ожесточенных боев с генералом Врангелем, комиссар Стеклова вышла замуж в третий раз. Имя этого ее супруга неизвестно. За неистовую беспощадность к врагам была названа «Валькирией Революции». В 1930 году была направлена послом от СССР в Испанию. Ее сопровождал двадцатидвухлетний солдат Антип Гречкин. Их неофициальный союз сохранялся до самой смерти Елизаветы Андреевны летом 1939 года от раковой опухоли.
Сразу по окончании указанных событий Митя под предлогом лечения был отправлен из России. После недолгих странствий он обосновался во Франции. Работал чистильщиком обуви, продавцом газет, расклейщиком афиш, актером, официантом. Известие о революции 1917 года воспринял равнодушно. Однако, годом спустя опубликовал мемуары, вызвавшие бурю негодования в среде эмигрантов из России.
13 мая 1905 года Савва Морозов был найден мертвым в гостиничном номере каннского Рояль-отеля. Самоубийство. Все свое состояние он завещал большевикам.
Статский советник Ненашев сразу по завершении «смирновского дела» вышел в отставку и уехал из страны.
В 1897 году Петр Арсеньевич Смирнов окончательно отошел от дел и впал в затяжную «ипохондрию». Целыми днями сидел у себя в кабинете, ел одну гречневую кашу и никого не хотел видеть. 29 июня 1898 года он умер, оставив пятнадцать миллионов золотом наследства. Спустя восемь месяцев, 7 марта 1899 года, при загадочных обстоятельствах умерла его жена и наследница Мария Николаевна. К 1901 году, намеренно доведя отцовскую фирму до банкротства, сыновья Петр, Николай и Владимир разделили ее между собой.
Огромное состояние Смирновых всего за несколько лет развеялось как дым, будто и не было его никогда. Будто миф это, или призрак, которого держала на земле лишь воля. Воля сильная и несгибаемая, способная одним желанием своим вершить то, что другим неподвластно, недоступно, не дано.
Примечания
1
Французский невропатолог Шарко с 80-х гг. XIX в. предлагал использовать гипноз для лечения истерии.