Майнет Уолтерс
Разрушитель
Мериголд и Энтони
Особую благодарность выражаю Салли и Джону Пристли,
владельцам яхты «Бар Блюз XII» и поместья Энкомб
Воскресенье 10 августа 1997 — 1.45 ночи
ОНА ДРЕЙФОВАЛА по волнам, падая с накатывающихся гребней, приходя в себя от вновь начинающейся агонии, когда морская вода попадала в горло, потом в желудок. В течение редких периодов прояснения сознания, всегда с удивлением, перебирала в уме все, что случилось с ней, но в ее памяти неизгладимо отпечаталось то, как преднамеренно были сломаны ее пальцы, а не жестокость изнасилования.
Воскресенье 10 августа 1997 — 5.00 утра
РЕБЕНОК сидел на полу, скрестив ноги, подобно миниатюрной статуэтке Будды, серый свет восхода падал ей на лицо, оживляя его. У него не возникало никаких чувств к ней, даже намека на обыкновенное человеколюбие, но он не мог заставить себя притронуться к ней. Она наблюдала за ним с той же молчаливой торжественностью, с какой он наблюдал за ней. Его гипнотизировала ее неподвижность. Он мог легко свернуть ей шею, так же просто, как цыпленку. Но ему казалось, что он видит в ее сосредоточенном взгляде древнюю мудрость, это пугало его. Неужели она знала то, что он сделал?
Пролог
Выдержка из работы Хелен Барри «Разум насильника»
Наиболее распространенным является мнение, что насилие — не что иное, как проявление мужского господства, патологическое утверждение силы, совершаемое в результате озлобления против секса в целом или разочарования в определенном человеке в частности. Заставляя женщину насильно принимать проникновение в нее, мужчина демонстрирует не только превосходство силы, но и свое право сеять семя в том месте и в то время, которые выбирает он. Это вселяет страх окружающим, наделяет насильника демоническими, опасными, хищническими чертами, невольно вознося его к образу дьявола, а то обстоятельство, что редко кто из преступников подобного рода соответствует этому, всегда второстепенно по сравнению со страхом, вселяемым легендой.
В большинстве случаев (включая домашнее насилие, изнасилование на свиданиях и групповое изнасилование) насильник — это неадекватная личность, стремящаяся укрепить собственный имидж, нападая на того, кто в его понимании слабее, чем он. Это человек с низким интеллектом, с комплексом неполноценности, выражающимся в том числе в неумении наладить нормальные взаимоотношения с окружающими.
Для насильника более характерен затаенный страх перед женщинами, чем ощущение собственного превосходства, что вполне может быть следствием неудачной попытки установить отношения в молодом возрасте.
В результате порнография становится средством удовлетворения для подобного человека, потому что мастурбация необходима ему, как регулярная доза героина наркоману. Одержимость навязчивой идеей в сочетании с отсутствием достижений делает его малопривлекательным партнером для женщины определенного типа, а именно такой, какую он не в состоянии соблазнить из-за комплекса неполноценности, то есть для женщины, способной привлекать успешных мужчин. Если у него вообще будут отношения с женщиной, то лишь с той, которую использовали и с которой жестоко обращались другие мужчины, что приведет только к обострению его ощущения неадекватности и чувства неполноценности.
Можно возразить, что насильника, человека с ограниченными интеллектом, мировосприятием и способностью действовать, следует скорее пожалеть, чем бояться, ведь его опасность кроется в ощущении доступности господства, навязанного ему обществом над слабым полом. Каждый раз, когда судьи и газеты представляют насильника в образе демона и рассказывают о нем как об опасном хищнике, они просто подчеркивают и усиливают мысль о том, что пенис является символом власти…
Глава 1
На гальке прибрежной полосы, затопляемой во время прилива, у подножия скалы Хаунс-таут, лежала женщина. Широко раскрытые глаза будто вбирали в себя бесконечность синего неба. Ее белокурые волосы, высыхая на жарком солнце, завивались упругими локонами. Тонкий слой песка на животе создавал впечатление прозрачной одежды, но коричневые круги сосков и волосы, виднеющиеся в промежности, свидетельствовали о том, что она обнажена. Привлекала внимание некоторая странность положения рук. Одна почти обвилась вокруг головы, вторая, ладонью вверх, словно отдана на милость воде. Пальцы сгибались, будто помахивая, в крошечных остатках волн, бесстыдно раздвинутые и безвольно расслабленные ноги, казалось, зазывали солнечное тепло проникнуть в глубь ее тела.
Над ней неясно вырисовывался обрывистый склон скалы Хаунс-таут, местами покрытый растительностью, цепляющейся за его выступы. Хотя довольно часто склон был окутан туманом и дождями, сейчас под летним ярким солнцем он выглядел довольно привлекательно. В миле к западу от подножия скалы на тропе побережья Дорсет, которая проходила ближе к вершинам скалы в сторону городка Уэймут, появилась группа велосипедистов. Они передвигались не спеша, останавливаясь понаблюдать, как бакланы ныряют в море за добычей подобно крошечным управляемым ракетам. С востока на тропе, ведущей к Суанеджу, появился мужчина и, миновав часовню Нормана на вершине Головы св. Албана, направился к опоясанной скалами бухте Чапмена. Ее прозрачные голубые воды были привлекательной якорной стоянкой при береговом бризе. Учитывая, что бухта окружена крутыми холмами, люди редко приходили туда пешком, но ко времени ленча в выходные дни и в прекрасную погоду здесь собиралось более десятка прогулочных лодок, которые вставали на якорь в шахматном порядке и мягко покачивались на волнах.
Прогулочная лодка класса «Принцесса» длиной 32 фута уже прошла входной канал, и грохот брошенной с нее якорной цепи заглушил работу двигателей на холостом ходу и разнесся эхом в прозрачном воздухе. Вслед за ней показался нос «Эскадры Фэрлайн», обогнавшей остальные лодки, следующие от утеса Голова св. Албана, оставляя яхтам, лениво покачивающимся на волнах под легким ветром на пути к бухте, широкое место для стоянки. Уже в 10.15 жара давала о себе знать в одно из самых теплых воскресений года. Но за мысом Эгмонт недоступная постороннему взгляду обнаженная любительница солнечных ванн оставалась совершенно равнодушной не только к непереносимой жаре, но и к возможности быть увиденной любопытными туристами.
Братья Спендер, Пол и Дэниел, заметили обнаженную красотку, когда обогнули мыс. Они забрались на шаткий уступ и устроились с риском для жизни на высоте несколько сотен футов. По очереди смотрели на нее в дорогой отцовский бинокль, который тайком вынесли из коттеджа, арендуемого на каникулы. Для старшего брата рыбная ловля была лишь предлогом. Эта отдаленная часть острова Пурбек малопривлекательна для юноши — население немногочисленно, развлечений еще меньше, а песчаных пляжей вообще нет. Зато можно подглядывать за женщинами в бикини на палубах шикарных яхт, которые заходили в бухту Чапмена.
— Мама говорила, нам нельзя забираться на скалы, это опасно, — прошептал добродетельный Дэниел.
Ему исполнилось десять лет, и вид обнаженного тела интересовал его значительно меньше, чем брата.
— Заткнись.
— Она убьет нас, если узнает, что мы смотрели на голую.
— Ты просто перепугался, потому что никогда раньше не видел таких.
— Как и ты, — возмущенно пробормотал младший брат. — И ведет себя неприлично — разлеглась так, что видно отовсюду! На всеобщее обозрение.
Пол, который был старше на два года, презрительно фыркнул — они не встретили ни души по дороге к бухте. Он сфокусировал все свое внимание на удивительно доступном теле внизу. Лица женщины разглядеть не удалось, — она лежала ногами к ним, но бинокль увеличивал изображение настолько сильно, что без труда можно было рассмотреть каждую часть ее тела. Пол слишком мало знал о женском теле, и у него и не возникало вопросов по поводу синяков на коже. Но позднее он понял: не следует задавать вопросов на эту тему, даже если бы и знал, что могли означать такие синяки. Пол мечтал встретить молчаливую неподвижную женщину, которая бы позволила ему неторопливо изучить ее, пусть даже и в бинокль. Он обнаружил, что плавная линия ее груди невыносимо эротична, и остановил взгляд на сосках, задавая себе вопрос, какие ощущения могут возникнуть, если потрогать их, и что произойдет, если сделать это. Пол перевел взгляд дальше, задержавшись на ямочке пупка, и уже только потом вернулся к тому, что притягивало как магнит — ее раздвинутые ноги и то, что находилось между ними. На локтях, корчась, он прополз вперед.