Олег Фомин
Хлебный квест
* * *Роман возвращается с подработки. Мышцы ноют, ноги еле переставляются.
— Да-а-а, — говорит сам себе тихо, — таскать тяжеленные коробки на пятый этаж — это вам не мышкой по коврику…
Но на душе хорошо: как-никак, а рабочий квест закрыт, награда в кармане, ждет, когда ее разменяют.
К остановке причаливает автобус, народ высыпается, втекает новый.
Молоденькая контролерша в розовой маечке с блестками и покемоном Пикачу, джинсы закатаны до колен, русые волосы парой хвостиков, шустренько собирает урожай бумажек и монеток, ловкие как лапки муравья пальцы рассовывают по отделам наплечной сумки, рулон билетов то и дело высовывает язык, его обрывки ныряют по ладоням.
Роман протягивает контролерше студенческий проездной.
За окном проплывают самые разные люди и здания, автомобильный поток шумит, на светофорах можно уловить, как шелестят листья древесных шеренг, в окошко влетают запахи пиццерий и кондитерских. Половина неба залита пухлым облачным кремом. Автобус заезжает на мост, бетонная радуга плавно поднимает над железной дорогой… Роман собой доволен. С утра в поисках подработки обошел по объявлениям три адреса, везде облом: в одном работодатель какой-то сомнительный, в другом Романа опередили, а третий в такой заднице, что если добираться, от кроссовок останутся только шнурки. Но капля упорства, и четвертый адрес привел куда надо. Роман возвращается к семье с деньгами.
Но дома только сестра Вика.
— А где все?
— Отец в автосервисе, мама в библиотеке, а дед ушел на какую-то встречу ветеранов Великой Отечественной.
Вика за кухонным столом жует творожок со сметаной, как школьница-отличница, не хватает бантика.
После репетиции ужина и разговора, как прошел день, Роман заваливается спать. Сон, как и ожидалось, не приходит, но расслабляющая дрема — суррогат неплохой, Роман остается доволен. Дальше время проходит у ноутбука, в милых сердцу виртуальных мирах, Роман переключается между пятью онлайн-играми, кулер подвывает как сквозняк в пещере, ноздри щекочет запах кофе, Роман, стискивая в зубах печеньку, стучит пальцами по клаве, герой сдает очередной квест, получает награду, опыт и репутацию. Душа поет.
Герой в доспехах и с мечом за спиной бродит в толпе виртуальных прохожих, те на первый взгляд разные, однако, если бродить дольше, замечаешь, что модельки повторяются как внешне, так и поведением. Начинает обволакивать скука, но взгляд цепляет в толпе двух горожан, они спорят, размахивают руками, орут, но главное — отличаются! Масса прохожих-клонов мгновенно становится фоном, все внимание на спорщиков, Роман с трепетом ведет к парочке героя, рассмотреть лучше, услышать речь, над их головами загораются контуры диалога, Роман вчитывается жадно… Такие моменты обожает. Моменты, когда зарождается интерес. Ради них даже готов принять необходимость скуки: чтобы интерес доставил наслаждение, нужно как следует поскучать.
Входит Вика, в руках книжка.
— Ром, сходи, пожалуйста, в магазин, купи хлеба.
Сестра не может оторвать взгляд от разворота, пальцы спешно перелистывают, на автопилоте тянет брату пятитысячную бумажку.
— С отрубями, три булки. Заодно разменяешь.
Роман берет, сестра ковыляет к кровати, медленно оседает, книжный монстр вновь чавкает страницей, пережевывает внимание Вики беспощадно.
Однако в магазине, что через дорогу, принимать красный листочек с надписью «Хабаровск» и статуей какого-то тамошнего супергероя отказываются.
— Сдачи нет! — лает толстая продавщица.
Роман пожимает плечами.
— А я при чем?
— Нет, говорю, сдачи! Иди меняй!
— С какой стати вы мне тыкаете?
— Уйди, сказала!
— Слушайте, если у вас личные проблемы, срывать злость на покупателях…
— Щас у тебя будут проблемы, а ну пшел отсюда!
— Молодой человек, — возмущается старик сзади, — не задерживайте очередь!
Роман выходит, по волосам скользит ветер, город течет в солнечном вечере, шумит в меру, пальцы потирают в кармане шершавую поверхность купюры. Ничего не остается, кроме как отправиться в другой магазин, благо, сразу за перекрестком.
— Сдачи нет, — отвечает вяло тощая, как наркоманка, продавщица.
Роман молчит, глядит в сторону, кроссовок выбивает о кафель медленный ритм, взгляд снова на продавщицу.
— Что, вообще никак?
— Сдачи нет, — повторяет безлико, словно разочаровавшийся в жизни терминал.
— Девушка, я уйду к конкурентам.
— Идите.
— Может, сдача есть у начальства?
— Сдачи нет.
Роман обходит магазин за магазином, и с каждым новым пунктом купли-продажи крепнет мысль о заговоре. Везде Романа посылают. Либо в другой магазин, либо в менее приличное место. Он делает здоровенный крюк, словно затягивает на попытке разменять несчастную бумажку петлю.
— Ромаш, где тебя носит? — спрашивает Вика по мобильнику.
— Пять тысяч нигде не берут. Ищу.
— Вот жмоты! Ладно, Ром, возвращайся, не до ночи ведь мотыляться.
— Лады… Еще разок, и домой.
Но в последнем магазине такой же облом. Однозначно: сговорились. Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера…
Кроссовки уныло чешут тротуар, ладони воткнуты в карманы, локти болтаются как мертвые крылья. Дворник метет пухлые тучки пыли, в них кувыркаются обертки, шелуха, автобусные билеты, горожане плывут в разные стороны, напоминают джиннов: туловища окрашены позолотой, ноги утоплены в тенях, размыты как призрачные хвосты. Гряда стальных холмов перед светофором лениво порыкивает моторами…
К остановке подплывает автобус. Роман улыбается, именно этот гигант привез сегодня домой. Хоть одно приятное впечатление за последний час. Стальное брюхо выпускает веер пассажиров, у входа сгущаются новые.
Идея.
Роман бежит к автобусу, запрыгивает. Дверь позади шипит, Роман угодил в капкан вечернего часа пик, народ возвращается с работы, вокруг толкаются разноцветные спины, покачивается роща голов, концентрация одеколонов в воздухе заставляет поморщиться, Роман едва сдерживает чих. Тела медленно бурлят, распределяются по салону, в полускрытой войне за место Роман просачивается к окну напротив двери, рука цепляет поручень, мозг выключает напряженный поисковый режим, протяжный выдох.
По ту сторону стекла горожане на любой вкус и цвет: студенты с рюкзаками, бизнесмены с дипломатами, девчонки с мороженым и воздушными шариками, страшные худые задроты компьютерных игр и форумов, семейные пары с колясками, меломаны в толстовках и наушниках… Вроде бы разные, но есть что-то общее. Даже скучное…
— Алеео!
Перед глазами щелкают девичьи пальцы.
Внимание из окна выныривает, рядом знакомая юная контролерша в розовой маечке с блестками, на груди пухленький желтый Пикачу, джинсы до колен, русые волосы собраны в пару хвостиков, ручка удерживает свернутую в толстый белый диск ленту билетов и приборчик для высасывания денег с льготных карт, электронный клоп светит прямоугольным зеленым глазом. В плечо впивается длинная петля черной сумочки, та как гиря, многочисленные карманы припухшие, обожрались монетами. Девчонка клацает жвачкой, на милом личике с большими зелеными глазами ирония, мол, заячьи уши тебе не идут, парень, снимай и оплачивай проезд.
Роман протягивает пять тысяч.
При взгляде на ржавого оттенка бумажку ресницы девчонки подпрыгивают, Романа касается взгляд, полный благодарности, юная сборщица металлических кругляшей берет купюру чуть ли не с облегченным выдохом, пальцы начинают с энтузиазмом рыться в сумочке, монеты с густым перезвоном ссыпаются на ладошку.
План сработал. Если уж кто и готов менять крупные деньги, да еще с радостью, так это контролеры в вечернее время. За день сумки утяжеляются так, что хоть вешай на шею и прыгай с моста, контролеры, особенно девушки, мысленно — а иногда и вслух — умоляют платить полтинниками, стольниками, пятисотками, штуками, но только не тянуть горсти проклятой мелочи!
Девчонка пересыпает в ладонь Романа тяжелую горку десятирублевых.
— Здесь пятьсот.
Роман чуть не облизывается. За что министерство финансов похвалить охота, так это за введение в оборот таких монет: очень уж похожи на милые сердцу золотые — классическую валюту компьютерных игр. А тут золотых целая мошна! Роман аккуратно рассовывает по карманам.
«Пикачу» протягивает еще более увесистую горсть: пятаки, двух— и однорублевые.
— Двести восемьдесят.
Роман берет, скармливает отдельному карману, а девчонка принимается шуршать купюрами, лицо опущено, хвостики повернуты в профиль. Роман наблюдает с интересом…
Мысль.
Руки вздымаются над ее волосами, парой ловких движений, как парикмахер-профи, Роман вытягивает из каждого хвостика по тонкому локону, опускает на лицо, русые сабельки очерчивают его по бокам, теперь девчонка похожа на героиню манги.