Jascherka K. Kramlyn
Братик
ЭПОХА ПЕРВАЯ
«- Почему киты выбрасываются на сушу?
Может быть, по той же причине, по которой люди летают в космос?»
Высказывание неизвестного студента, покурившего угадайте-чего.Эра абсолютного времени. День 0,001
Я вошел в квартиру под аккомпанемент ритмичных ровных ударов и тонких усталых всхлипов, долетающих из дальней комнаты даже сквозь закрытую дверь.
Фазер опять бил братика.
Морщась от начинающейся мигрени, гнусно скривилась мне из зеркала совершенно незнакомая физиономия, и я пошел на кухню в надежде залить сушняк кефиром. Кефира, конечно же, не нашлось, и пришлось глотать какую-то малокалорийную гадость, которую мать оставила там на случай, если ей все же случится вдруг объявиться у нас дома.
В кухню звуки экзекуции проникали хуже, наполовину заглушаемые торжественным боем часов в квартире этажом выше, но это же не повод сидеть напротив кучи грязной посуды целый день.
В моей напополам с Шуркой комнате, я первым же делом врубил музыку. То есть, центра у меня, конечно же, нет и не предвидится, но и обычный двухкассетник можно крутануть на такую громкость, чтобы своих мыслей не слышать. Раньше я бы еще и дверь стулом подпер. Пускай фазер бесится, но с тех пор, как мы с ним пару месяцев назад подрались и моя мечта идиота - надавать ему в конце концов в харю - осуществилась, он больше ко мне не лезет.
Теперь у нас Шурка за двоих отдувается.
Я открыл окно и закурил. Знаю, глупо. Знаю, по-детски, но мне кажется, нет такой вещи, которую я бы не сделал, лишь бы взбесить отца.
За окнами - ослепительное весеннее солнце. Небо - пронзительно голубое, как птичий крик.
Благословенная тяжелая музыка дробила мне нервы. Тонкий капризный дым уплывал в синь.
Еще полгода назад на месте Шурки был я. Я никогда не лукавил, всегда честно давая отцу причину, чтобы сорвать на мне свое недовольство жизнью. А потом я просто сравнялся с ним и в росте и в силе, и… он меня достал.
И все же я никогда не смогу сказать, что вырос в плохой семье.
Мать, отец, младший брат. Разве этого мало?
Мама всегда делала все, чтобы все мы были одеты и обуты. Когда мы еще жили совсем бедно, помню, она делила между мной и Шуриком последний сахар, обделяя себя.
Теперь она хорошо устроилась. Зарабатывает деньги. Достаточно денег, чтобы купить себе отдельную квартиру и жить там со своими любовниками, а нас просто ссужать средствами. Честно скажу, я рад, что она ушла от отца. Она заслуживает лучшего, чем этот вечно всем недовольный выпивающий охранник со склада.
Но не скажу, чтобы я скучал по ней. Мать всегда была какой-то отдаленной что ли? Будто все что она для нас делала, было продиктовано законами общества, но никогда не несло за собой никакого чувства. Будто она смотрела на нас как на каких-то загадочных зверюшек, а не своих детей.
Жаль, что я никогда не знал деда. Интересно все-таки, что за человек он был, что догадался дать матери имя Мирослава.
Ну, все. Пора, наверно, выметаться отсюда. Не хочу видеть
Шурку, когда он войдет сюда, подтягивая штаны, хлюпая носом и не смея поднять на меня глаз. Иногда мне кажется, что он ждет, чтобы я защитил его. Иногда мне кажется, что я тоже этого жду.
Но я должен быть сильным. Чтобы он тоже стал сильным. Человек может спасти себя только сам. Нет смысла ждать спасенья извне.
Эра абсолютного времени. День 0,015
Кажется, намечается одно выгодное дельце. Надо обстряпать его по быстрому, а то уже май на дворе, скоро школа закончиться, а где я еще потом поймаю Малыша. Тик-так, время убегает от нас.
Осторожнее надо с ним. В то, что он мокрушник, я, конечно, не верю (не того полета он птица), но какая-то уголовщина за ним точно водится.
Уже с неделю не ночевал дома, и мне приснился сегодня Шурка.
Может сходить - проверить, как он там.
Эра абсолютного времени. День 0,016
Пришел домой, но ни Шурки, ни отца не застал. Сидел один, как дурак. Нашел и листал фотографии. Слушал бой соседских курантов, потом ушел.
Вроде бы и дела мои с Малышом заладились, а что-то погано на душе, неспокойно. Не пойму, в чем причина?
Эра абсолютного времени. День 0,030
Приполз заполночь, замотанный, как та драная коза. Из-под двери отцовской комнаты сочился свет, но в остальном тьма как в могиле. Выключателя я даже искать не стал, потыкался немного о стены, пока не нашел нашу дверь. Слабый ночной свет струился сквозь неплотно задернутые шторы, обрисовывая силуэты рабочего стола, хищные изгибы стульев, зловещую, как гора, громадину шкафа, скелет двухъярусной кровати.
В комнате было тихо, лишь поскрипывала от ветра старая оконная рама.
Тени жадно сглотнули лениво брошенную мной в направлении ближайшего стула куртку. Я на ходу вылез из шузов и, сладко зевая, направился к своей «нижней полке». Сверху по идее должен был крепко спать сейчас Шурка, но чего-то там его сапушек не слышно. Хотя куда он денется-то? Наверно, уже десятый сон видит. Что тебе снится, крейсер «Аврора»?
Край кровати охотно поддержал мои усталые чресла, и я немедля приступил к благородной борьбе за освобождение от деспотии штанов и остальной одежды.
Бардак является нормальным состоянием моей постели вот уже много лет. В дебрях смятого одеяла и пледа можно найти решительно все, что угодно. Впрочем, со вздохом глубокого облегчения зарываясь лицом в подушки, наконец расслабленный и довольный, я ни за что не ожидал найти в самом дальнем углу моей не такой уж и широкой кровати то, что я там нашел. Скорее нащупал. Пальцы уткнулись в мягкое, теплое и живое. И оно послушно повернулось в ответ на прикосновение, выныривая из-под одеяла бледным контуром Шуркиного личика.
– Привет, - прошептал он, улыбаясь и сонно моргая на меня большими глазами.
– Что ты здесь делаешь? - несколько ошарашено поинтересовался в ответ я. Он ощущался таким теплым в моих руках, таким… согревающим, что я только теперь понял, что, оказывается, порядком промерз на промозглом ночном ветру.
– Прячусь, - незатейливо ответил он. - Подумал, что ОН вряд ли станет искать меня в твоей кровати.
Все еще говоря это, он бесхитростно уткнулся носиком мне в плечо, абсолютно уверенным движением пододвигаясь поближе и устраиваясь у меня под мышкой.
– Э, братиш, - начал я, собираясь намекнуть, что ему, пожалуй, неплохо бы перелезть все же к себе наверх, но… его щуплое тельце оказалось удивительно приятным, совершенно необъяснимым образом уютным у меня в руках.
От его волос едва уловимо, почти что интимно пахло медом.
Такой тайный, секретный запах. Только для своих. Этим запахом было упоительно сладко дышать.
Интересно, а как я пахну для него?
В густых тенях одиноко поскрипывала рама и сопел мне в ключицу Шурка, надежно укрывшийся в моих руках. Темнота царила над нами, стирая грань приличного и неприличного.
Время замерло на границе меж завтра и вчера, и даже часы в квартире наверху торжественно замолчали.
Я почувствовал, что начинаю проваливаться в сон, но все еще рассеянно цеплялся за удивительное ощущение: мой младший братишка спит у меня под боком. Теплый, безопасный, родной.
Как хорошо…
Бом! Бом! БОМ!
Эра абсолютного времени. День 0,045
Бизнес пошел и пошел в гору. Бом!
Немыслимо доволен собой. Горжусь так, как будто я первый аферист на свете.
Еще раз: ура!
Эра абсолютного времени. День 0,068
Хорошо в жару лежать на спине и ничего не делать. Что я и делаю. Сверху смотрит на меня потолок в редких черных точках убитых комаров. Он не выдаст, он не продаст.
Тик-так. Тик-так. Сопят в тишине сонные часы.
Так уж сложилось, что мне надо ненадолго пропасть с широкоформатных экранов. Отлежаться в тишине, пока я еще не всем на лапы успел понаступать.
Фазер воспринял мое возвращение совершенно без эмоций.
Безразличней, чем если бы в какой-нибудь коммуналке вернулся из командировки сосед. Если быть совсем уж честным, то мне и самому наплевать, и на его реакцию и на отсутствие таковой.
А вот Шурок, похоже, обрадовался. Наверно, надо было ему что-нибудь купить. Ерунду какую-нибудь, слава Богу, вольные деньги у меня сейчас есть. Но он и без подарка весь просто сиял. Полвечера играли с ним в морской бой, еще полвечера протрепались. Люблю видеть, как он смотрит мне в рот. Совсем, как девчонки иногда. Только они глупые, а Шурка у меня отличник. Он мне хвастался оценками за год. Блин, чтобы я в его соплячьи годы так вот учился. Жаль только, он такой рохля: никогда сдачи дать не умеет. В остальном - отличный пацан!
Он сейчас ушел за продуктами в магазин. Когда вернется - похаваем с ним на пару.