ДЖОРДЖ МАРТИН
ТАИНСТВЕННЫЙ РЫЦАРЬ
Глава 1
Лил мелкий летний дождик, когда Дунк с Эггом выезжали из Каменной Септы.
Дунк был на своем старом боевым коне — Громе. Эгг ехал позади верхом на Дожде, своем резвом молодом иноходце, ведя в поводу их мула по кличке Мейстер. На спине Мейстера громоздились доспехи Дунка, книги Эгга, скатки с постелями, шатер и запасная одежда, несколько кусков жесткой солонины, полкувшина медовухи и два меха с водой. На голове мула, оберегая ее от дождя, красовалась старая соломенная шляпа Эгга. Мальчишка специально прорезал в ней дыры для ушей. Собственную голову Эгга прикрывала новенькая шляпа, однако на взгляд Дунка, не считая дыр для ушей, между шляпами особой разницы не было.
У самых ворот, ведущих из города, Эгг резко натянул поводья. На железной пике прямо над аркой была насажена голова изменника. На первый взгляд, судя по оттенку кожи скорее розовому, нежели зеленоватому, она казалась свежеотрубленной, но над ней уже успели потрудиться падальщики. Губы и щеки мертвеца были разорваны и свисали лохмотьями, а вместо глаз зияли две дыры, плачущие редкими красными слезами, когда капли дождя смешивались с запекшейся кровью. Челюсть мертвеца отвисла, словно он обращался с речью к проезжающим под аркой путешественникам.
Таким зрелищем Дунка было не удивить.
— Как — то в детстве, в Королевской Гавани, я спер голову прямо с пики, — сказал он Эггу. Вообще-то на стену полез Хорек, поддавшись на подначки Рафа с Пудингом, а когда появились стражники, бросил ее вниз прямо в руки Дунка.
— Это был толи мятежный лорд, толи разбойник — рыцарь. А может, просто убийца. Голова как голова. Спустя пару дней на пике они все становятся одинаковыми.
Потом той головой они втроем пугали девчонок с Блошиной Ямы. Они гонялись за ними по переулкам, и не отпускали до тех пор, пока не заставляли поцеловать голову. Насколько он помнил, эта голова заслужила много поцелуев. От Рафа не могла убежать ни одна девчонка в Королевской Гавани. Хотя про эту часть истории он предпочел умолчать. Хорек, Раф и Пудинг были три маленьких чудовища, и я был худшим из них. Они с друзьями хранили ту голову, пока кожа на ней не почернела и не стала отваливаться. После этого все веселье от погонь за девчонками пропало, и однажды ночью они вломились в лавку горшечника и запихнули все, что от нее осталось в горшок.
— Вороны всегда начинают с глаз, — пояснил он Эггу. — Потом щеки обвисают и плоть зеленеет…
Он прищурился.
— Погоди-ка. Я знаю эту рожу.
— Вы правы, сир, — ответил Эгг. — Мы встречали его три дня назад. Это горбатый септон, который проповедовал против лорда Кровавого Ворона.
Теперь он припомнил. Это действительно был тот праведник, давший обет Семерым, хотя его проповеди и призывали к измене: «Его руки обагрены кровью брата и юных племянников, — обращался горбун к толпе, собравшейся на рыночной площади. — По его приказу пришла тень и задушила сыновей храброго принца Валарра во чреве их матери. Где теперь наш юный принц? Где его брат, дорогой Матарис? Куда делись добрый король Дэйрон и бесстрашный Бэйлор Сломи Копье? Их всех призвала к себе могила, всех до одного. Он один уцелел, и как белая ворона с окровавленным клювом сидит на плече короля Эйериса и каркает ему в уши. Печать ада на его лице и в пустой глазнице. Он принес нам засуху, чуму и смерть. Я обращаюсь к вам, восстаньте и вспомните об истинном короле, ждущем за морем. Есть Семеро богов и семь королевств, и семь сыновей у Черного дракона! Восстаньте, лорды и леди. Восстаньте, вы, храбрые рыцари и крепкие труженики, низриньте Кровавого Ворона, этого мерзкого колдуна, иначе пусть прокляты будут на века ваши дети и дети ваших детей».
Каждое слово являлось изменой. И все равно, для него было потрясением увидеть его голову здесь, с пустыми глазницами.
— Точно, это он, — сказал Дунк, — вот и еще одна веская причина покинуть этот город.
Он пришпорил Грома, и они с Эггом под тихий звук дождя проехали под аркой ворот Каменной Септы. В одной загадке спрашивалось: «сколько глаз у Кровавого Ворона?». Ответ: «тысяча и еще один». Кое-кто утверждал, что Десница Короля изучил темные искусства и умеет менять лица, превращаться в одноглазого пса и даже обернуться туманом. Люди рассказывали, что за его врагами охотятся стаи серых волков, а вороны-падальщики служили шпионами и нашептывали ему на ухо тайны. Дунк нисколько не сомневался, что большинство этих историй были не более, чем сказками. Но никто не сомневался в том, что у Кровавого Ворона повсюду были шпионы.
Однажды он собственными глазами видел Кровавого Ворона. Кожа и волосы Бриндена Риверса были выбелены как кость, а его единственный глаз, второй ему выбил его сводный брат Злой Клинок на Красном поле, алел, как кровь. На шее и щеке у него были давшее ему прозвище родимые пятна, цвета пролитого вина.
Когда город давно остался позади, Дунк прочистил горло и сказал:
— Нехорошо рубить септонам головы. Вся его вина в болтовне. А слова лишь ветер.
— Некоторые слова — ветер, сир, а некоторые — измена.
Эгг был тощим как палка, состоящим из одних ребер и локтей, но язык у него был острым.
— Теперь ты заговорил как настоящий принц.
Эгг воспринял этот выпад как оскорбление, каковым он и являлся.
— Может, он и был септоном, сир, но его проповедь лжива. Лорд Кровавый Ворон не имеет отношения ни к засухе, ни к Великому Весеннему Поветрию.
— Может и так, но только если рубить головы подряд всем глупцам и лжецам, опустеет половина городов Семи Королевств.
***Шесть дней спустя о дожде можно было только воспоминать.
Дунк стянул тунику, наслаждаясь греющим кожу солнечным теплом. Он вздохнул полной грудью налетевший легкий ветерок, прохладный и свежий, как девичий поцелуй.
— Вода, — объявил он — Чувствуешь запах? Должно быть неподалеку находится озеро.
— Единственное, что я чувствую, это запах Мейстера, сир. От него воняет. — с этими словами Эгг резко дернул поводья мула. Мейстер как раз остановился пощипать травку с обочины дороги, как он делал время от времени.
— На берегу есть старый постоялый двор. — Служа оруженосцем у старика, Дунк там однажды останавливался. — Сир Арлан как — то говорил, что у них варят отличный темный эль. Может, пока будем дожидаться парома, нам удастся его попробовать.
— Чтобы запить еду, сир? — с надеждой спросил Эгг.
— Какую еду?
— Ломтик жаркого? — намекнул мальчишка. — Кусочек утки или миску рагу? Или что-нибудь, что у них еще найдется, сир.