Людмила Лапина
Счастье Мелинды
Роман
[битая ссылка] [email protected]Часть 1
Конец райского уголка
1862 год. Плантация «Райский уголок» близ Джексона, штат Миссисипи
Мелинда Лаумер вздрогнула от залпа нескольких орудий. Бомбардировка Виксбурга артиллерией северян продолжалась уже несколько дней, а война шла почти целый год. Мелинда смирилась с резкими переменами в жизни своей семьи, но привыкнуть к орудийным залпам не могла, хотя понимала, что битва идет далеко, и непосредственная опасность ей сейчас не угрожает. Лучше всего успокаивает расстроенные нервы прогулка в саду. Девушка взяла корзинку с рукоделием и вышла на белую мраморную лестницу, ведущую в парк. Он начинался за задним фасадом усадьбы «Райский уголок». И опять, как всегда, ее горло сжалось от восхищения открывшейся красотой. Это ее дом, ее наследство, все, что у нее осталось: белый дворец, построенный прадедом в стиле итальянского палладианства, и сад, чудесный, благоухающий. Пусть дорожки его сейчас не подметены, а на клумбах разрослись сорняки, после войны его приведут в порядок проворные руки черных рабов. А сейчас мисс Лаумер нужно сделать все, чтобы обеспечить продуктами армию южан, воюющих за правое дело. Теперь ее плантация, богатейший «Райский уголок», где собирали десятки тонн хлопка, может предложить «серым мундирам» только несколько бушелей кукурузы, риса и овощей. Заботливо устроенные конюшни, более чистые и прохладные, чем дома иных плантаторов, тоже опустели. Их великолепные питомцы ушли на войну. Мелинда горестно вздохнула, вспомнив общего любимца Беллерофонта, на котором ее отец уехал на войну. Конь и всадник были убиты прямым попаданием артиллерийского снаряда при Шилоу. Осиротевшая дочь отогнала страшные воспоминания и сошла в парк, рассеянно оглядывая систему зеркальных прудов, услаждающих слух журчащими струями маленьких водопадов. Мелинда сама казалась чудесным видением в простом белом утреннем платье среди окружающей ее буйной южной природы – высокая, стройная, пропорционально сложенная. Классические черты ее лица оживляет нежный румянец. Его не смогли стереть ни война, ни внезапная смерть родителей, но тени от пережитого легли темными кругами под зеленые глаза, миндалевидные, чуть раскосые. При рыже-золотых волосах и белой, как лепестки магнолии коже ресницы и брови Мелинды поражали чернотой.
Девушка прошла по тенистой аллее к любимой беседке, окруженной магнолиями, и села на скамью, вырезанную из палисандрового дерева – так пожелала ее бабушка Лавиния. Дедушка Джон был рад во всем угождать обожаемой супруге. Их внучка достала из рабочей корзины вышивание – белый батистовый платочек – пятый из дюжины, которую она готовила в подарок ко дню рождения дорогой тети Джины. Ей через месяц исполнится сорок пять лет. Раньше виновница торжества получала от любящих родителей драгоценности, кружева, верховых лошадей, прихотливо изукрашенное оружие, подходящее женской руке. В ее честь давали бал. Все изменилось два года назад – родители Джины и Клэр погибли – их коляска сорвалась с крутого берега Миссисипи.
Вышивание выпало из ослабевших пальцев Мелинды. Сегодня – день рождения ее мамы, младшей сестры тети Джины, прелестной и несчастной Клэр. Почти год ее нет в живых. Она умерла от внезапной остановки сердца, когда на плантацию «Райский уголок» пришло страшное известие о гибели ее мужа, отца Мелинды, красивого, храброго Джорджа Лаумера. Он погиб в битве с войсками северян. Сегодняшняя служба в домашней часовне была заупокойной. Мелинда и тетя Джина в черных платьях молились за упокой души своих близких, потом, обнявшись, всплакнули и расстались, чтобы не расстраивать друг друга слезами. Горе от потери близких людей невозможно забыть, но приглушить возможно, хотя бы бурной работой по хозяйству.
Мисс Джина сняла черное платье, надела коричневые сатиновые юбку и блузку, полотняный передник и спустилась в погреб, чтобы отобрать продукты на неделю. Ее сопровождала Лина – негритянка-экономка. Лина вынянчила и Джину, и Клэр, и Мелинду, а сейчас, когда старые хозяева умерли, и негры стали дерзкими, старая няня опять приглядывала за своими девочками.
Мелинда переоделась в белое утреннее платье и спустилась в сад. Она очень любила тетю, но были моменты, когда ей отчаянно хотелось остаться одной. Вышивание упало на скамью, бледная от горя Мелинда сумела подавить слезы, но печаль по рано ушедшим из жизни родителям, молодым, красивым, изучающим любовь к жизни и друг к другу, тяжким грузом лежала на душе их дочери.
До шестнадцати лет ее окружала всеобщая любовь, жизнь улыбалась ей, ножки ее ступали по мягким коврам и мраморным полам, даже в парке дорожки перед ней подметали преданные чернокожие рабы. Дедушка Джон, опускаясь на ковер поиграть с обожаемой внучкой, развлекал ее погремушкой из золота и слоновой кости и говорил ее бабушке:
– Моя дорогая Лавиния, наша девочка достойна королевской короны.
Бабушка сама страшно баловала Мелинду, стремилась исполнить любой ее каприз и превратила жизнь внучки в счастливый праздник. Мелинда кратко помолилась за упокой души дорогих дедушки и бабушки и горько порадовалась тому, что они не дожили до нынешних страшных времен, когда разразилась война, умерли родители, кузен Серж Лаумер погиб в разведке в тылу у северян. От большой дружной семьи остались только двое – юная Мелинда и тетя Джина, заменившая девушке мать.
А раньше жизнь на плантации «Райский уголок» текла размеренно, неторопливо, и каждый, длинный южный, день был наполнен счастьем. Мелинда росла в роскоши, как королевское дитя, любое желание ее тут же исполнялось. Она рано начала ездить верхом, занятия с гувернанткой, учителями пения, музыки и танцев были, весьма занимательны. Обучали ее в процессе игры – изучали Шекспира, Лопе де Вега, Мольера – в домашнем театре ставили "Двенадцатую ночь", "Ромео и Джульетту", "Собаку на сене" на языках оригинала, к каждому празднику представляли живые картины: Тристана и Изольду, Ребекку у колодца, святую Инес. И, конечно, Мелинда блистала в главных ролях и роскошных костюмах из шелка, бархата, парчи. Девушка всхлипнула. Картины прошлого непрестанно разворачивались перед ее мысленным взором – веселые пикники, прогулки пешком, верхом, на белоснежной яхте по широкой реке. А балы, чудесные балы, сначала детские, а потом самые настоящие взрослые. К каждому балу ей шили новое платье. Большая комната, примыкающая к ее спальне, ломилась от красивых нарядов, едва помещавшихся в трех шкафах: в одном висели бархатные платья, в другом – шелковые, в третьем – батистовые и муслиновые. В ситцевых платьях на плантации «Райский уголок» ходили только чернокожие рабыни. Мулатки и квартеронки носили батист и муслин. К каждому платью у Мелинды были туфельки из мягкой замши, атласа или сафьяна. Шляпки, шарфы, пелерины, зонтики, перчатки хранились в отдельных шкафах.
Мисс Лаумер освоила науку кокетства и становилась королевой каждого бала, на котором появлялась в сопровождении своей семьи, гордившейся ее успехами. Родители так обожали ее, что отказались отдать в женскую школу в Новом Орлеане при монастыре Пылающего сердца. Там получили образование обе мисс Келли – ее мама Клэр и тетя Джина. В первый раз Мелинда попала в Новый Орлеан четыре года назад. Семья Лаумеров ездила туда прощаться с семьей Маршей, переезжавшей в Техас. Подруга Джины по пансиону Салли Кантон вышла замуж за Рафаэля Марша. У них родились три сына: Клейтон, Тревис, Теодор и дочь Лаура, ровесница Мелинды. Хозяева встретили гостей очень приветливо, их дом был так же великолепен, как «Райский уголок». Разнообразные развлечения предложили Марши своим гостям: дамам – прогулки по городу, посещение богатых магазинов и рынков, чаепитие, дневные концерты и балы, молодежи – детские балы, пикники, поездки верхом, прогулки на яхтах. На следующий день после приезда юные отпрыски плантаторов веселились на детском балу. Мелинда была одета в белое шелковое платье, венок из благоухающих белых розочек лежал на ее золотисто-рыжих волосах. Ее украшениями были короткая нитка белого жемчуга и маленькие жемчужные сережки – подарок любящих родителей к прошедшему Рождеству. Особый трепет и восторг ей внушало сознание того, что впервые ее платье и прическа были как у взрослой барышни – платье длиной в пол, и волосы зачесаны наверх. Матушка объяснила Мелинде, что такая прическа называется «Башня» в честь прекрасной и несчастной королевы Марии-Антуанетты, которая ввела в моду такой способ укладывать волосы.
Бал открыл Клейтон Марш, пригласив мисс Лаумер по настоянию матери. Добрые подруги, Салли Марш и Джина Келли, мечтали о том, что их семьи когда-нибудь породнятся. Они обменялись восторженными взглядами, когда Клейтон Марш, подойдя к Мелинде, покраснел и запутался в учтивых словах приглашения: