Вадим Денисов
Путь на Кристу. Новичок
© Денисов В., 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Глава 1
Странный крест. О непредсказуемости северной рыбалки
Первым делом я утопил лодочный мотор.
Умный человек спустит лодку в притоке, где есть нормальный подход к воде.
Человек нетерпеливый и, соответственно, интеллектом не блещущий, какого-то лешего попрётся на топкий берег Енисея. Признаю, объективная причина была – лодка стояла там, где её и сбросили с судна на воду. Просто в уютную гавань заводить не захотел, поленился.
А там натуральные зыбучие пески, серая манная каша. Чуть остановишься – сразу вязнешь на полсапога… В этом плане место для зимовья выбрано несколько неудачно, лучше выбирать так, чтобы на берегу был галечник. Однако владельцы объекта на самом деле всё предусмотрели, поставив избу именно на небольшом притоке, в длинном устье, где вполне можно управляться с лодкой легко и комфортно. И ветер не долбит, и шторма не беспокоят, а они в низовьях Енисея порой просто пугающие, безнадёжные… Только вот некоторым заезжим отчего-то придумалось, что по ручью-притоку будет неудобно спускаться к большой воде.
На берегу великой реки лежали старые дощатые стлани, я и купился, решив собрать аппарат именно там.
Лодку закрепил, пошёл за мотором. А тридцатисильный двухцилиндровый «Меркурий» весит больше пятидесяти килограммов, такие моторы вообще в одиночку таскать не рекомендуется… Когда с матами дотянул его к берегу, силы уже кончились. На последних сантиметрах нога предательски дрогнула на скользком и слетела с доски, соседняя доска встала дыбом – я поскользнулся и лёг на корму лодки спиной, сдвинув её в воду. Трос, привязанный к огромной сосне, почти полностью зарывшейся в мокрый песок пляжа, натянулся струной. Уже понимая, что сейчас произойдёт, попытался вывернуться, не сумел и рухнул в воду вместе с подвесником.
Испугался так, что, не размышляя, опустил руки и чисто на адреналине выдернул мотор наверх. Левый сапог ушёл в грязь, легко не вытащишь.
– Мало в детстве пороли, – только и смог прохрипеть.
Как я дотянул подвесник до базы – отдельная страдальческая история.
И пошла веселуха до одури.
Побыстрей вывернуть свечи, слить воду, сбрызнуть полости топливной смесью. Всю электрику – на просушку. Завёл генератор, поставил тепловуху, запалил печь.
Мысль в голове одна: «Останешься без мотора, и тебе хана, сгоришь от тоски. Прощай, рыбалка! Будешь сидеть в зимовье, пока не вернётся теплоход».
Торопился, стараясь изо всех сил всё делать быстро.
Пока агрегат сушился, сходил на берег. А сапога уже и нет! Втянуло, падла!
Отправился за лопатой, мозговой ёмкости взять сразу не хватило… Переоделся в сухое, и за работу. Вот так целые сутки и веселился.
Потом поставил мотор на бочку с водой, не с первого раза, но запустил. Опять пошёл на берег, кое-как отвязал трос и бережком же, аки бурлак, потянул «Каймана» в приток. Так дураки и учатся.
Резиновых сапог, считай, что и не было – на какой хрен мне один левый надевать?
Первый раз я побывал на зимовье в апреле.
Шли от самого Норильска, довольно быстро и без всяких приключений в пути. На шарнирно-сочленённом вездеходе «Ермак», два модуля на гусеницах. Сначала по зимнику вдоль линий ЛЭП, что идут к промышленному гиганту цветной металлургии от всего каскада гидроэлектростанций, в Игарке подзаправились, и дальше. Какое-то время катили вдоль берега, оказывается, в этих местах до сих пор остались старинные просеки. Местные про них знают, порой пользуются. Потом спустились на лёд Енисея.
Доехали быстро. Славно мы тогда поохотились, да и порыбачили тоже.
Сейчас поехал один, поздним летом или ранней осенью, это уж кому как удобно. Рассчитывал полторы недели провести в полном одиночестве, занимаясь нормальной браконьерской деятельностью. Нет, не за осетром прибыл, вылов которого категорически запрещён. Я очень холодно отношусь к чёрной икре, для меня она всегда пахнет болотом, даже в самом дорогом варианте. Да и саму осетрину не люблю, не моё, я вообще больше по мясу в приколе. Поехал за огромными легендарными рыбами – нельмой и тайменем.
Понимаю, что мне мало кто поверит, однако повторю: по рыбе ни разу не фанат. В банальном кулинарном смысле. Мне сам процесс важен, азартен, что на рыбалку, что на охоту. Основной улов вообще придётся выпускать – куда мне столько? Вовек не употребить. Хотя маленькую сетку-кормилицу взял, закон Севера. Мелкая по местным меркам рыбёшка на сковороде в сухариках – это нормально, годится. Взял, сколько надо, и успокоился, не безобразничаешь.
Пока на реке стоят хорошие погоды, надо отдыхать здесь. Отпуск длинный, хватит на всё. Начнутся похолодания, соберу манатки и дёрну на юг, в Испанию или Италию. Даже скорей в Италию, там кухня интересней.
Провозившись с лодкой и мотором до самого вечера, наконец, поставил лодку на ход и успокоился. Пошёл в избу.
Немного водки есть, чисто на всякий случай, не люблю. Я уважаю красное полусладкое, вот нравится, и плевать на оценки искушённых. Подогрел себе целую бутылку в большой кружке, раздавил туда по три крупные лесные ягоды разных сортов, чуть поперчил, и вперёд, на крылечке, видами любоваться и душой отдыхать. Обзор отличный, а тебя не видно.
На этот раз меня привёз небольшой теплоходик, точнее, разъездной буксир типа «Ярославец» под названием «Матрос Каргополов», к своему стыду так и не успел спросить, что за мужик был. Ехали хорошо, много болтали, изредка пили.
В тайгу, которая в этом месте больше похожа на лесотундру, ещё ни разу не ходил. Да и не хочется, если честно. Вдоль ручья – низины. Недавно прошли обильные дожди, не разбежишься, тяжело ходить по кочковатому топкому берегу. Провалиться не провалишься, но поверхностная вода, неспособная проникнуть в грунт через броню мерзлоты, пропитывает всё вокруг, и это сильно затрудняет передвижение. На высотах посуше, там ветерок, гнуса нет и глазам радостней. Но никуда не денешься, спустишься – вся поверхность так и размечена: озеро-низина-холм… За спиной у меня холм.
Терпкий горячий напиток пошёл на ура. Я сидел и задумчиво смотрел на чёрную воду четырёхметровой ширины ручья. Глубина непонятна, качество дна тоже. Да и вообще жутковато как-то выглядит, колдовское что-то… Если же вспомнить о температуре этой воды, то получалось вообще не в кайф. Мне совершенно не улыбалось лезть в мерзлую пучину. Впредь буду осторожней: мотор не снимать, на мели не лезть, винты беречь! Хотя есть два запасных, один из которых тоже скоростной, другой – грузовой.
Пусто на берегу Енисея.
Ни дымка, ни огонька.
А ведь когда-то здесь жили люди… Сейчас же почти все зимовья и деревни низовий заброшены. Зато много непуганого зверя и неловленной рыбы.
Таймень, как мне сказали, проходит прямо вдоль берега. Надо опробовать и противоположный берег, тоже перспективно. Слева от меня, выше по течению, за поворотом, Енисей расширяется. Интересное место присмотрел ещё зимой, никому не рассказал. Теперь намерен обследовать. Во время подготовки нашёл старые карты и обнаружил, что некогда в том месте стояла деревенька Старая Курья, по воспоминаниям живших в округе ссыльных анархистов, славящаяся рыбными местами. Сидельцев тут хватало и до революции, и после неё.
Когда стемнело посильней, мне стало скучно, и я решил подняться на холм. Надел высокотехнологичные ботинки, мои спасители после пропажи сапога, попрыгал. Лёгкие какие-то… Нет, так не пойдёт, надо утром брать лопату и попытаться отрыть.
Сел на холме и прибалдел.
Передо мной во всей своей красе распахнулся вид на воды великой северной реки.
Горизонты улетели так далеко, что казалось, километров в пятьдесят радиусом всё пространство видно. Тёмно-синее небо, ничуть не похожее на поэтическую опрокинутую чашу, у земли рябило редкими остатками тепловых миражей, скоро всё остынет, и они пропадут. Чуть змеились призрачные смерчики сгруппировавшейся в семейства мошки, в конце сезона перешедшей на растительный корм. Местность тут, как я уже говорил, слегка холмистая, покрытая пятнами больших и малых озёр в обрамлении таёжных перелесков. Чтобы оценить всё величие Енисея, надо смотреть на него с верхних точек, с поверхности воды не видно и малого. Вниманию редкого визитёра предлагается другая красота – красота бескрайнего открытого простора. Здесь царит настоящая северная свобода, честная, как тундра, изрезанная причудливыми змейками речек и ручьёв. Бескрайняя и зовущая, в которой сразу же начинаешь чувствовать себя либо ненормальным отшельником, либо кочевником-аферистом. Наверное, это зависит от внутренних установок, воспитания, генетических предрасположенностей.
Вдали, между возвышенностями, проблёскивало озеро покрупней, обязательно схожу туда со спиннингом, в таких и водятся гигантские щуки. А щуку всегда интересно тащить, боевая рыба, стойкая на драку. Слева, подходя к избе, змеился ручей Каменный. А ещё отсюда видны белые силуэты самоходной баржи и катера у противоположного берега. Вниз идут.