Моун замысловато шевельнул в воздухе пальцами, словно подавая тайный масонский знак, и на экране омни возникла схема Солнечной системы. Вокруг белой точки, изображающей Солнце, обвились орбиты планет, а между ними — тысячи искусственных спутников, обозначенных маленькими векторами. На этом фоне прочертился зеленый шнур — вычисленная компьютером с учетом ошибки измерения область, внутри которой проходил лазерный луч.
Эриксен задохнулся от ярости. Подлые твари! Комета Галлея была не только причудливым украшением Земного небосвода, но и символизировала собой закон, открытый людьми тысячу лет назад. И вот теперь этой кометы не стало.
На экране снова появилось официальное лицо Ноэля Ли.
— Вот и вся информация на этот час о событиях вокруг кометы Галлея, — закончил он свое сообщение.
— Вырубить! — приказал Эриксен искусственному интеллекту, ткнув пальцем в экран омни, словно расстреливая его из пистолета. Потом перевел взгляд на Моуна: — Лейтенант, встать передо мной, чтобы я мог видеть тебя, не рискуя свернуть себе шею!
Начальник Технического Бюро проворно подскочил и втиснулся между Крекером и Красновским.
— Почему такая большая погрешность? — Эриксен указал на толстый зеленый шнур вычисленной траектории луча. — Чего вы еще не знаете?!
— Мы почти ничего не знаем о снаряде. Мы можем только приблизительно рассчитать кинетическую энергию, но его масса нам неизвестна. Мы также ничего не можем сказать ни о размерах светового паруса, ни о том, как долго он ускорялся лазерным лучом.
В кабинет ворвались два лейтенанта, заместители Крокера и Красновского.
— Сэр! — заверещала заместительница начальника Бюро Обороны, обращаясь то ли к своему непосредственному начальнику, то ли сразу к самому адмиралу. — Только что звонил секретарь сенатского отдела связи, он требует, чтобы мы немедленно объявили космическую тревогу и привели в полную боевую готовность, по крайней мере, три эскадры!
— Сэр! — обратился к Красновскому его заместитель, — президент Сената требует немедленного разговора с… — он перевел глаза на адмирала, — с адмиралом Эриксеном.
Природа не наделила адмирала в избытке красотой, но зато ему было присуще более ценное качество — он умел быстро принимать решения.
— Соедините меня с президентом Рунессой! — приказал он, потом ткнул пальцем в Крокера: — Объявить космическую тревогу!
— А боевая готовность? — напомнила заместительница Крокера.
— Космическая тревога! Я знаю, что говорю… — Спокойно, — сказал себе Эриксен, — улыбнись. Важные приказы надо отдавать с улыбкой.
— Боевая готовность пока ни к чему.
Вся компания устремилась к дверям.
— Стойте. — Эриксен взглянул на Моуна. — Ты можешь вычислить источник направляющего луча?
— Вероятно… — замялся Моун. — Да, скорее всего смогу.
— Вот и займись этим. А ты, — адмирал ткнул пальцем в Крокера, — возьми его график. Если это халиане, я им уши оборву! Свободны!
Все мигом пропали, адмирал остался в своем кабинете один.
— А ушки-то у халиан совсем маленькие, — заметил Моун Крокеру, проходя по коридору.
— Почему мне не с-с-сообщили об этом?! — свирепо рыкнула Рунесса, ощерив мощные клыки. Обычно она говорила без акцента, а сейчас прошипела долгое «с-с-с» лишь для того, чтобы хоть как-то оправдать свой грозный оскал. — Почему не с-с-сообщили ни одному члену С-сената?!
Альянс Планет часто обвиняли в засилье людей, называя его Альянсом Человеческих Планет. Столь справедливые обвинения выдвигали, как правило, лишь сами люди да Хрюбяне, а остальные разновидности разумных существ помалкивали, считая само собой разумеющимся, что музыку заказывает самая пронырливая и нахрапистая раса.
Тем не менее, когда представительница не человеческой расы Рунесса, делегированная в Сенат Альянса от Хрюбян, выдвинула себя в кандидаты на пост президента Сената, ее избрали подавляющим большинством голосов, поскольку, во-первых, этот пост был чисто номинальным (реальной власти у президента Сената не было), а во-вторых, мадам Рунесса располагала достаточно грозной наружностью.
Рунесса превосходила по интеллекту основную массу политиков, а ее своеобразная красота и звериная грация приводили всех в неописуемый восторг. Несмотря на эти преимущества, она умела обращаться с разумными существами удивительно мягко. Но адмирал Эриксен, рассматривая ее кошачью морду, испытывал те же ощущения, которые, по-видимому, появлялись в дремучих душах его первобытных предков, когда в их пещеру просовывала свою голову саблезубая тигрица.
— Мадам, — уверенно и с достоинством заговорил Эриксен. — Я узнал обо всем этом тогда же и из того же источника, что и вы. Я только что посмотрел последние новости по омни. Ни мне, ни моим подчиненным пока неизвестны подробности.
— Что?! — разинулась пасть Рунессы словно собиралась проглотить превосходящего размерами врага.
Адмирал едва не бросился к двери, дабы укрыться в каком-нибудь укромном закутке своего бронированного корабля.
— Мы знаем только, что комета Галлея взорвана, — спокойно произнес Эриксен. — Но скоро мы будем знать больше.
Однажды, когда он командовал крейсером «Тегетхоф», удар вражеской плазменной пушки пришелся точно в рубку управления. Тогда Эриксен впервые испытал смертельный страх. Из семидесяти человек, находившихся в рубке управления, погибло пятьдесят восемь. Теперь тот опыт пригодился — Эриксен сумел сохранить самообладание перед разъяренной Рунессой.
— Адмирал, какие вы приняли меры для обороны Земли?
Над голографическим изображением Рунессы вспыхнула надпись: «Сенатор Пенрис». Очевидно, подчиненные Эриксена решили, что он должен лично поговорить и с этим сенатором. Хагх Давид Пенрис был известен как выразитель политики Штаба Флота, обитающего в созвездии Тау Кита, поэтому за глаза его часто так и называли — Сенатор Тау Кита.
От Пенриса наверняка должны были последовать те же вопросы, поэтому Эриксен подумал о подключении Пенриса к разговору с Рунессой, но решил, что двое допрашивающих — это уж слишком. Сначала надо разобраться хотя бы с Рунессой.
— Мадам, защита Земли, я имею в виду Оборонительную Систему, всегда готова отразить любую угрозу из космоса, — спокойно произнес Эриксен.
— Хорошо вам так говорить, спрятавшись в бронированной скорлупе своего дредноута! — зарычала Рунесса, от волнения привстав на задние лапы. Передающая камера автоматически отъехала, чтобы в кадр поместилась трехметровая громада Ее Величества президента Сената Альянса, яростно царапающей потолок кабинета. — Над залом заседаний нет никакой защиты, кроме облаков, да и тех слишком мало в этой чертовски прозрачной атмосфере Земли!
«Ты хочешь, чтобы я спустился на Землю и успокоил тебя?»
Эриксен едва удержался от язвительного ответа.
— Мадам, Оборонительная Система достаточно надежна…
— Я не боюсь смерти! — перебила адмирала Рунесса, неистово молотя воздух мощными лапами. — Я достаточно пожила! Но мои коллеги сенаторы, голосовавшие за выделение Флоту дополнительных финансовых средств, относятся к жизни не столь философски!
Этого Эриксен уже не мог стерпеть.
— Хотелось бы надеяться, что и они не столь пугливы. Между прочим, Солнечная система защищена лучше, чем Порт на Тау Кита. Да любая обезьяна даже на самой маленькой ракете может разнести кусок льда, но если халиане попробуют сунуться к нам на боевых кораблях, они получат достойный отпор. И вообще, еще неизвестно, замешаны ли тут халиане. Разве можно доверять комментатору омниящика?
— Вы, кажется, что-то там сказали о моей пугливости?
— Мадам, вашему высокому посту приличествует сдержанность.
Рунесса шлепнулась на диван и стала похожа на домашнюю кошку.
— Адмирал, не слишком ли вы самоуверенны?
— А почему бы мне не быть самоуверенным, мадам? Я хорошо знаю свое дело.
— Тогда как вы объясните тот факт, что Ноэль Ли узнал о происшедшем раньше вас и членов Сената?
— Мадам, и на этот вопрос мы очень скоро найдем ответ, — хмуро пообещал Эриксен.
Когда программа заработала и компьютер весело заверещал, младший лейтенант Скарлатти встал, потянулся и заглянул за перегородку, где обитала младший лейтенант Стич. Заметив его, она тоже встала и провела пальцами по своему абсолютно лысому черепу, как бы поправляя отсутствующую прическу — последний писк моды. Как это нередко бывает, новая мода скорее уродовала большинство женщин, чем красила, но Дженна Стич являла редкое исключение — лысина была ей к лицу.
— Чем они тебя озадачили, Алик? — улыбнулась она.
Всякий раз при виде ее улыбки Алик Скарлатти вспоминал картинки в энтомологическом справочнике и спрашивал себя — нравится ли самка богомола самцу богомолу? Ей-богу, точно такая же рожа. Впрочем, Дженна гораздо симпатичнее. Разве могут тут быть какие-либо сравнения?