На стол передо мной легло заявление.
– Игорешик, – торжественно объявила моя неподражаемая секретарша, – я хочу в отпуск.
– Новая любовь? – меланхолично поинтересовался я.
– Это не то, что ты думаешь. – Даша с притворным смущением потеребила край кофточки. – Он обо мне всю жизнь мечтал.
– А ты что? Даш, ты же манара! Ты всегда знаешь, сложится у тебя с человеком или нет.
Моя гордая леди презрительно наморщила носик. Я понял: шутки шутит. Поразвлечься захотелось, в любовь поиграть. Девчонке двадцать три, кровь бушует – просто тра-ля-ля.
– Не пущу.
– Ну воро-онушек! Пожа-алуйста! У меня зимняя депрессия начнется.
– Не начнется, – веско объявил я. – Сейчас октябрь, через двадцать дней переводят часы. Будешь приходить на работу часом позже, уходить часом раньше. Для личной жизни времени – за-ва-лись.
Дашка надулась и уселась на подлокотник кресла. Взъерошила мне волосы:
– Воронушек, давай серьезно. Это ты у нас супермен, а я ужасно устаю на работе, – и добавила с женской непоследовательностью: – Тем более у нас и дел-то никаких нет!
– Нет, так появятся.
– Воро-онушек!..
Опа! Сейчас в ход пойдет тяжелая артиллерия. Секундой раньше, чем Дашка начала реветь, я объявил:
– Хорошо, хорошо! Сейчас половина первого. Если до часа не появится клиент, подписываю. Нет – значит, нет.
– До без четверти! – заупрямилась та.
– Идет! Время пошло.
Обманутая моей мнимой покладистостью, Дашка только сейчас сообразила глянуть на часы. В уголке монитора горело «10.54».
– Обманул! – взвизгнула она, вцепляясь мне в волосы. – Мерзавец!
– Ау-у! Только не по голове! Я ею думаю!
Яростно закусив губу, Даша вызвала окно установки времени. Переставила часы на без двадцати час.
– Вот тебе!
– Уволю! – продолжал завывать я. – Прокляну! Вычеркну из завещания!
– Ну воронушек, ну пожалуйста!.. А потом, хочешь, я к тебе в рабство поступлю?
– Сексуальное? – оживился я.
– Как потребует мой господин!
После такого оставалось лишь согласиться. Мы придвинулись к экрану, азартно следя, как одна цифра сменяет другую. Когда до назначенного срока оставалась минута, почтовый агент пикнул, и его конвертик налился красным.
– Клиент! – обрадовался я. – Ты остаешься.
– Мя-ау! – заныла Дашка. – Вот так всегда… Нет в жизни личного счастья.
С торжествующим видом я полез в ящик. Рано радовался… Письмо выглядело так:
«Родственники пьют вашу кровь? Начальство заказало на вас приворот к работе? У вас аллергия на шерсть и вы хотите завести ручного василиска?
Грандмастер Людей поможет вам!
Глава Веденского ковена, представитель известнейшего дзайанского рода, маг-профессионал, Станислав Людей, магистр дзайанов! Десятая степень в школах фантомии, коннектии и хаосной вакханалии. Не поддавайтесь на дешевый гипноз, идите к профессионалам!»
Слишком поздно я сообразил, что без сетевого кабеля компьютер сможет принимать только спам от дзайанов.
Дашка запрыгала по кабинету, выкидывая па, которым позавидовала бы сама Бернадетт Флинн[1]:
– Ур-ра! Красавица Дашуля свободна, как три гуля!
– Как пуля, – проворчал я, ставя подпись на заявлении. Как назло, по закону подлости плед выскользнул из-под руки и зацепил пиалу. Чай хлынул на стол, чудом не залив клавиатуру. Тонкая струйка закапелила по ковролину.
– Все, уже собираюсь! Счета в левом ящике, письма в правом. – Дашка оглядела устроенный мной свинарник и скорчила непередаваемую гримаску: – Как поешь, не забудь вымыть пол. И не скучай без меня!
– Угу… – с кислым видом я полез за тряпкой. – С тобой действительно не соскучишься.
Тут-то оно и произошло. Все замечательные вещи всегда случаются неожиданно.
В дверь позвонили.
Я замер с тряпкой в руках. Клиент! Мысленным взором окинул себя: волосы мокрые, взъерошенные, сам в клетчатом пледе и вязаных носках. Ангел-хранитель с шерстяными крыльями. Детектив называется!
– Трево-о-ога!
Плед и носки полетели в ящик шкафа. Пока Дашка щебетала в приемной, я влез в неудобные клетчатые брюки и напялил жилет. Картуз с пуговкой бросил на стол. Вообще-то наш гильдейский дресс-код – это что-то, кадавры со смеху дохнут, но иногда приходится. Когда любимые джинсы насквозь вымокли, а в кроссовках хлюпает.
Надо отдать Дашке должное: мой кабинет она защищала, как триста спартанцев Фермопилы.
– Нет-нет, – доносилось до меня, – он занят! Консультирует магистра внутренних дел. Да. И его величество тоже. И Заотара Римского, если понадобится.
Когда гость добрался до дверной ручки, он порядком вымок и подустал.
– Э-э… Игорь Анатольевич? – умоляюще заглянул он в дверь. – К вам можно?..
– Входите, – я сделал приглашающий жест. – С кем имею честь?
– Вениамин Серафимович я. Литницкий. Дзайан в некотором роде…
– Очень приятно. Подождите, – добавил я жизнерадостно, – сейчас закончу с делами.
Вообще-то дзайанам врать не стоит. Мастера фантомии и церковной магии ложь за километр чувствуют. А дел у меня никаких особенных-то и нет… Но врываться без приглашения нехорошо. Очень нехорошо, особенно ко мне.
Похоже, гость это чувствовал. Он сконфуженно шлепнулся в кресло и принялся разглядывать свои руки.
Та-ак. Клиент на дозревании.
Я заглянул в еженедельник. Ни с каким Литницким Даша о встрече не договаривалась. Да и вряд ли бы она затихарила клиента… Она хоть и взбалмошная девица, но порядок знает. В базе данных за Литницким ничего не числилось. Запретной магией, значит, не балуемся…
– Чудно тут у вас, – сообщил вдруг гость, оглядывая маски на стенах. – Спокойно как-то и… и… уверенно. Знаете, у меня предчувствие, что именно вы мне поможете.
– Это уж само собой, – кивнул я, не отрываясь от экрана. – Как ваши дела огородные?
– Не понял?
Дзайан заморгал – похоже, я попал в точку. На лице его отразилось такое восхищение, что мне стало неловко.
– Но как… как вы догадались?!
– Элементарно, Ватсон. Дедукция.
– Дедукция! – с трепетом повторил тот.
Тоже мне бином Ньютона… И не дедукция вовсе, а индукция. Одет Вениамин в яркий китайский пуховик, на голове старомодная шляпа. Лицо в морщинах, ладони корявые, из портфеля ручка грабель торчит. Кто как не огородник?
Но на Литницкого моя проницательность оказала шокирующее воздействие. Прошло несколько секунд, прежде чем морщины на его лице разгладились.
– Хорошо, благодарствую… – поклонился он. – Малинка вот отплодоносилась ремонтантная. Бананы колосятся, киви гроздьями. Кислые, правда. – Старик аккуратно придвинул портфель к креслу. – Попробовать не желаете?
– Спасибо, позже. Лучше вы сразу к делу. С чем пожаловали?
Старичок пожевал губами.
– Я слышал, – медленно начал он, – что в вашем ведении были… кхе-кхе… не совсем обычные расследования. Это правда?
– Об этом лучше не распространяться. Сами понимаете, конфиденциальность.
– Да, да, понимаю. Я и сам бы… того… не хотел. Но, дело в том, что мой случай особенный. Ручаюсь, у вас такого не было.
Все так говорят. И, самое удивительное, никогда не ошибаются. Обычных дел не бывает – по крайней мере у нас, в Ведене.
– Вот и прекрасно, Вениамин Серафимович. – Я улыбнулся. – Может, вам чаю заварить? Даша!
– Чай подождет. – Старичок придвинулся поближе: – Скажите, у вас крепкие нервы?
Я кивнул.
– Хорошо. – Он принялся лихорадочно рыться в портфеле. – Это очень хорошо… Сейчас, сейчас, подождите… Вот она!
В первый миг я даже не сообразил, что это. На стол плюхнулась неопрятная, топорщащаяся перьями грязная куча. Потом до меня дошло.
Елки-палки!
– Умоляю спасти от чупакобразов! – с жаром зашептал Вениамин Серафимович. – Дачно-огородный участок площадью шесть соток! Дом, сарай, будка типа сортир…
Я посмотрел на кучу с интересом:
– От кого, говорите, спасти?
– От них, родимых! Вот, смотрите. – Старик перевернул куриный трупик. – Голова разгрызена, потом…
– Вижу. Ну и что?.. Собака постаралась.
Старик всплеснул руками:
– Игорь Анатольевич! Ну при чем же здесь собачка?! Канис, так сказать, вульгарис?! – Он раздвинул пальцами перья, открывая набрякшую синим рану. – Вот след от клыков. И здесь. Смерть наступила вследствие кровавой недостаточности. Перед нами последствия жизнедеятельности дэва, сиречь злобного чупакобраза.
Почтовый агент пикнул – пришли новые письма со спамом. Я удалил их, не заглядывая. Повезло мне… Принесло на голову сумасшедшего.
– Хорошо, – с бесконечным терпением отозвался я. – Давайте подробнее: кто, как, когда, почему.
В дверь постучали. Просунулась любопытная Дашина мордашка:
– Воронушек, а я чай принесла.
– Замечательно! Ставь сюда.
Это я зря, конечно… Психологии Дашкиной не учел. Поднос она плюхнула прямиком на куриный трупик, лишь потом сообразив, что наделала.