Луны расходятся, и молодежь медленно покидает пруды. Слышится пение тростниковых дудок. Я вижу один прутик, застрявший в пузырьке смолы на золотистой поверхности пруда. Интересно, чье желание застряло таким образом? Возможно, мое. Пузырек обладает странным могуществом, подобно пещерной нимфе из моего ночного кошмара.
Как-то один соли посоветовал мне собрать всю силу воли и победить этот ужасный сон. Он не объяснил, каким образом достичь этого чуда. Полагаю, это казалось простым для того, кто смог подчинить себе так много, что это выглядело невозможным.
Не знаю, почему я рассказала этому странному соли о своем сне. Возможно, я чувствовала, что он поймет мой страх — ведь он противостоял полой королеве.
Мы называли его Джейс. Он был другом моего отца — надеюсь, моим тоже. История изменений начинается и кончается вместе с ним. Хотя нет, она начинается и кончается с Бирком, ибо дерзость Бирка сделала Акрас полой, а Джейса, напротив, наделила богатейшим внутренним миром.
Часть первая
СЕМЕНА ГНЕВА
Глава 1
Биркай знал, в чем состоит его преступление. Неповиновение превратило его в беглеца скорее, чем это сделало бы даже убийство вождя клана Реа. Его лишили прав члена клана, но он не уступил ничего из того, что смог приобрести. Биркай отлично знал контрабандистов, их маршруты и базы, так как клан Реа процветал благодаря рейдам на не признающие закон миры. Клан не мог лишить Биркая этих знаний, как и опыта, приобретенного им за долгие спаны воинских тренировок. Даже смертное проклятие Расканнена было не в состоянии уничтожить прошлое.
Если бы Биркая спросили, он сказал бы, что разделяет страстную веру своего народа в могущество жизни и смерти эссенджи, но ему был присущ циничный прагматизм, которым обладали лишь немногие из его соплеменников. Другие реа могли проповедовать идеи свободы, но клановые узы налагали на них больше ограничений, чем закон Консорциума. Биркай же верил только в самого себя.
Клан Реа — крупнейшая из выживших групп истинных эссенджи — сохранил свои расовые отличия благодаря сознательно осуществляемому узкородственному размножению. Иногда реа укрепляли генофонд при помощи пленных соли, но они тщательно заботились об ослаблении доминирующих солийских генов. Большинство эссенджи, менее решительные, чем реа, были вновь абсорбированы соли, от которых они и вели свое происхождение. Но реа не расставались ни с обычаями, ни с членами, ни с сокровищами клана.
Биркай вертел в руках рубиновую звезду Реа, хорошо чувствуя острые края металлической оправы. Реа специально затачивали края, так как звезда символизировала как остроту ума членов клана, так и могущество его вождя.
Великолепный, но непрактичный дизайн эмблемы был характерен для клана Реа и для эссенджи, склонных к романтическим излишествам.
Биркай располагал достаточным количеством знаний, снаряжения и драгоценностей реа, а самое главное — безжалостной энергии, чтобы преуспеть среди непризнающих закон. Если молодой соли вроде Пера Валиса мог использовать контрабандные источники для организации независимой торговой сети, то воин-реа, безусловно, был в состоянии достичь того же. Биркай повторял себе, что не нуждается в клане, и сам в это верил, за исключением тех моментов, когда он думал об Акрас.
Все одиночество, вся обида человека, лишенного права на клан и семью, сконцентрировались в мучительных воспоминаниях об Акрас — и не только потому, что она была единственным ребенком и наследницей вождя клана Реа Расканнена. Биркай думал о ней с проклятием на устах, вызванным неизбывной горечью измены. Акрас, чье имя означало «красота»… Она оправдывала свое имя, обладая красотой, так же как и силой, гибкой грацией и гордой уверенностью, что народ обожает ее.
В Акрас воплотились в чистом виде типичные физические признаки эссенджи. Характерная мускулатура — один из важнейших компонентов красоты этого народа — четко обозначалась под золотистой кожей девушки. В глазах светилось янтарное пламя. Черную прядь надо лбом обрамляли серебряные волосы, ниспадавшие на плечи пышным облаком. Акрас носила волосы распущенными — реа заплетали косу только перед битвой.
В кривом зеркале мыслей Биркая Акрас сосредоточила в себе всю красоту, славу и богатство клана Реа и всего народа эссенджи. Ее идеализированный образ не давал покоя Биркаю, оставаясь нетронутым среди обломков неудовлетворенного честолюбия. Ни одно из его намерений так и не осуществилось.
Любой честолюбивый юноша из клана Реа мог оценить по достоинству одержимость Биркая. Акрас часто выбирала себе в любовники одного из молодых воинов клана и щедро одаривала его своими ласками, пока ее благосклонность не переносилась на кого-то другого. Однако любовь Акрас даже в течение краткого промежутка времени придавала ее очередному избраннику дополнительный статус. В клане никто не сомневался, что Акрас когда-нибудь сделает одного из любовников своим мужем и военным вождем.
Биркай знал о мимолетности привязанностей Акрас, когда стремился завоевать ее. Он смеялся над глубокой страстью Таграна, над детским нежеланием Загаре признать себя отвергнутым. Биркай одобрял мудрость Акрас, не представлявшей подобных людей в качестве военного вождя. Он терпеливо ждал, когда же она пресытится слабостью и будет готовой к тому, чтобы привыкнуть к силе.
Акрас не разочаровала Биркая. Она с готовностью приняла знаки его внимания и избрала его. Позже Акрас назвала Биркая предателем, но в действительности она сама обманула доверие своего любовника.
Биркай сердито отмахнулся от мыслей о собственной вине. Гнев легко закипал в нем, когда он думал о Загаре — человеке, которого Акрас в итоге выбрала себе в мужья. Теперь Акрас твердила, что жестоко отомстит Биркаю, но он по-прежнему желал ее со страстью, понятной лишь представителям народа эссенджи. Биркай мог владеть всеми сокровищами клана Реа, но Акрас и клан изгнали его, и это означало потерю чести реа.
Мягко звякнул корабельный сигнал тревоги, и Биркай выругал сам себя. Он спрятал звезду Реа в футляр из кожи луа, засунул его под пульт управления и нажал клавишу, увеличив изображение приближающегося огромного судна. На экране дисплея с блестящего корпуса сорвалась алая звезда.
Увидев яркую вспышку, Биркай прижался к спинке сиденья, пока его корабль дергался, избегая смертоносного огня. Судно реа в точности повторило маневр корабля Биркая — сверкнула еще одна молния, на сей раз едва не достигшая цели. Биркай крикнул в микрофон, зная, что его слова достигнут гигантского судна перед очередным выстрелом:
— Только трус позволяет машинам сражаться вместо себя, Загаре. Ты слаб, у тебя нет чести. Ты позоришь реа!
Корабль Биркая снова увернулся, но на пульте блеснул сигнал предупреждения: последние десять миллиспанов бегства почти истощили ресурсы маленького корабля. Что нельзя было сказать о хитрости и решительности его самого.
В течение спана с лишним Биркаю удавалось ускользать от реа, но он понимал неизбежность прямого столкновения. Биркай убил Расканнена и бежал со звездой Реа и крее'ва — двумя важнейшими эмблемами власти вождя клана. Он успокаивал себя мыслями, что вынужден сражаться с собственным народом не по своей воле. Навязав ему необходимость драться ради спасения жизни, они не оставили ему иного выбора.
Автоматическая система обороны корабля Биркая позволила ему избежать еще двух атак, хотя плотное защитное покрытие почернело от огня противника и корабль дрожал от напряжения. Изображение судна реа на экране вновь стало четким, когда атаки внезапно прекратились. Маленький корабль перестал дергаться, по-прежнему оставаясь настороже. Биркай ждал, улыбаясь, — он хорошо представлял себе проблему, стоявшую перед Загаре, который был способным воином, но не обладал дарованиями вождя.
Глубокий голос Загаре наполнил корабль Биркая:
— Как смеет вор, изменник и убийца говорить о чести реа?
Биркай постарался, чтобы в его голосе не было слышно страха и волнения, ибо подобные слабости недостойны воина-реа.
— Ты обвиняешь, не имея доказательств, предатель друзей, — ответил он. — Пусть народ реа рассудит нас судом чести. Или ты опасаешься, что у меня хватит сил доказать свою правоту?
— У тебя нет никакой правоты, — промолвила Акрас.
Биркай задрожал от радости при звуках ее бархатного голоса, несмотря на звучащее в нем презрение.
— Неужели ты все позабыла, моя Акрас? — мягко осведомился Биркай, надеясь, что пробудит в ней невольные воспоминания, говорящие в его пользу.
— Я ничего не забыла, — отрезала Акрас.
— Тогда позволь мне воспользоваться моими законными правами, — предложил Биркай, и в его голосе вновь послышалась гордая уверенность воина-реа. — Посмотри мне в лицо, Загаре, и брось мне вызов, чтобы отстоять права, которые ты узурпировал, став военным вождем реа.