Андрей Тепляков
Соседи
– Здорово, Никодим! Встречай гостей!
Никодим, хозяин лучших ремонтных доков станции «Айс-6», внешне напоминавший гнома и даже на огромном мониторе «Ignis sanat» выглядевший маленьким, ушастым и помятым, потер глаза:
– Ной, храни тебя Бог! Ты?
– Я.
– Что у вас? Надеюсь, стоящее?
– «Дельта». Маркировка 16193-4.
– На ходу?
– Нет. Топлива нет. Тащим на себе.
– Ной, это жуткое старье.
– Сколько?
Никодим задумчиво потер щетинистый подбородок.
– По весу.
– Не пойдет. Мы даже топливо не окупим.
Лицо «гнома» приобрело вкрадчивое выражение. Он наклонился ближе к экрану, заняв почти все видимое пространство.
– Ной, дорогой мой, почему мне кажется, что топливо с «Дельты» находится в твоем трюме? Почему я не могу отделаться от мысли, что тащите вы ее только потому, что двигатели на этой колымаге не работают? Я весь в сомнениях.
– Ты слишком долго общался с шантрапой.
– Предлагаю в последний раз – беру этот хлам по весу. И, только для тебя, я готов увеличить ставку на пять процентов. Сколько там у вас?
– Никодимушка, – вмешался вдруг Ежик. – Ты его не слушай. Откуда ему знать, что он тащит, – он всего лишь капитан.
– И ты тут, балабол! Поторговаться хочешь?
– А можно?
– Валяй.
Никодим откинулся в кресле и сложил руки на большом животе. Ежик кротко взглянул на Ноя. Тот кивнул.
– Двигатели, Никодимушка – четыре «роллсройса»! Лет по десять, не больше! Зуб видишь?
Ежик придвинулся вплотную к экрану и осклабился.
– Виишь? – прошепелявил он.
– Брось свои ужимки. Я спать хочу!
– Скоро! Скоро ты вернешься в свою кроватку! Итак. – Ежик отодвинулся и принялся загибать пальцы. – Что мы имеем: четыре двигателя, требующие легкого ремонта. Шестьдесят криокамер – двенадцать рабочие.
– Чистые?
– Относительно.
– Что еще?
– Левый щит. Почти целый. Распилишь эту махину и покроешь не меньше четырех «Скатов».
Ежик улыбнулся.
– Ну как? Нравится?
Никодим размышлял. Ежик незаметно показал Ною большой палец и развалился в кресле, брякнув на пульт ноги в грязных ботинках.
– Хорошо, – наконец произнес Никодим. – За двигатели дам по двадцать тысяч. Десять тысяч за камеры. За все. И четыре за щит. Железо по весу. Цена обычная.
– Вот это разговор!
– Сколько? – спросил Ной.
– Сейчас.
Никодим стал рыться в электронном справочнике.
– Так. «Дельта». 16193. Тысяча пятьсот пятьдесят тонн. По четыре за тонну…
– Никодимушка…
Ежик снял ноги с панели и выпрямился, но Ной опередил его. Он встал и подошел вплотную к экрану. «Гном» сник.
– Ладно, ладно. Не кипятись. Какой индекс у вашей «Дельты»?
– Четыре. Это две тысячи четыреста тонн.
– Четыреста тридцать, – вставил Ежик.
Никодим раздраженно нажимал кнопки у себя на пульте.
– Ладно, – повторил он. – Мое предложение такое – девять семьсот за железо, четырнадцать за щит и камеры и восемьдесят за двигатели. Всего сто три семьсот. Все.
Ной стоял и наблюдал, как под его взглядом Никодим все больше мрачнеет. Насладившись зрелищем, он медленно отошел.
– Согласен.
– Что с бумагами?
– Все чисто. Запрос приняли, к утру оформим.
– Пятый док. Встретимся утром.
Никодим отключился. Ной повернулся в кресле и посмотрел на Цесс. Девушка спокойно дремала в углу большого отсека, свернувшись клубком, как кошка. Он покачал головой. Даже спустя столько лет она оставалась верной своей природе: она ходила, как человек; разговаривала, как человек; трахалась, как человек, – но при этом, в глубине, оставалась прежней. И ничего нельзя было с этим поделать. Ной повернулся к Ежику.
– Запускай парковку.
– Уже.
– Кстати, блестящая речь.
– Спасибо. Когда меня хотят кинуть, я всегда ощущаю необъяснимый прилив красноречия.
Замигала сигнальная лампа.
– А вот и маячок – поехали!
– Сколько сейчас на Айсе?
– Три ночи.
– На сон часа три. Маловато.
– Спать на Айсе грешно! – заявил Ежик.
– Даю тебе карт-бланш. Развлекайся.
– Уж в этом можешь не сомневаться!
«Ignis sanat» – самый большой из серийно выпускаемых транспортных кораблей медленно проплывал мимо внешнего периметра станции «Айс-6». Он двигался в полной темноте, которую время от времени разрезали вспышки корректирующих двигателей, отражаясь блеклыми пятнами на толстой «шкуре» станции. За ним, закрепленная в «ловушках», двигалась «Дельта». Вместе они казались почти бесконечными.
«Дельту» они нашли месяц назад в секторе Мангейма, и это косвенно указывало на то, что корабль свое уже отлетал. Так оно и вышло. Грузопассажирский лайнер оказался мертвым и находился в таком состоянии, по меньшей мере, лет шесть-семь. Автоматика не работала, и им пришлось здорово потрудиться, в ручном режиме пристраивая «кишку» к шлюзовой камере. Их встретили мертвецы, истощенные и страшные, словно вышедшие из ночных кошмаров. Несколько дней Ной и Цесс занимались сбором ID-карт, оставив Ежика разбираться с системами корабля.
Ной запросил данные компании-владельца и выяснил, что та обанкротилась несколько лет назад. Таким образом, по закону, пропавший корабль принадлежал команде, нашедшей его. Предстояло лишь уладить формальности.
Корпус «Ignis sanat» вздрогнул, когда автоматические зажимы дока зафиксировали его возле шлюза. Медленно, словно нехотя, они подтащили корабль к станции, а потом, откорректировав его положение, втянули внутрь. Огромные ворота закрылись, и в доке вспыхнул свет.
– Давление в норме, – констатировал Ежик.
– Разбуди Цесс, и выходите.
Ной прошелся по рубке, одну за другой отключая системы корабля и следя за показаниями приборов. «Ignis sanat» готовился погрузиться в спячку.
«Пять тысяч тонн спящего металла», – подумал он и усмехнулся.
Ежик и Цесс поджидали его возле выхода. Ной посмотрел на напарника и поморщился: темные очки на горбатом носу делали того похожим на стервятника, какими их рисуют на истребителях; образ дополняли жгуче красная рубаха и шорты, из которых торчали тощие волосатые ноги. Шут одним словом. Цесс была экстравагантна, как всегда – черный ремонтный комбинезон прямо на голое тело. Она не имела никакого отношения к обслуживанию корабля, но этот комбинезон вечно вонял горелой изоляцией. Ной вздохнул и потянул рычаг возле двери. Раздалось шипение. Они миновали три смежные камеры и вышли в открытое пространство доков.
Автоматический электрокар беззвучно катил по огромному пространству ремонтного дока, направляясь к карантинному выходу. Здесь, в доке, «Дельта» уже не казалась величественной и грандиозной, здесь она выглядела старой и жалкой, наполненной призраками гробницей.
Перед тем, как будет выдана лицензия на находку, на борт поднимется похоронная команда, которая заберет тела и все улики для формального расследования. Ной знал по опыту, что в случае с ними никакого настоящего расследования не будет: компании, которая владела лайнером, больше нет, и спрашивать не с кого. Все шито-крыто. Настоящая задача ребят из похоронки – нахватать в качестве улик побольше добра. Но об этом Ной позаботился – барахло с «Дельты» еще тысяч на пятнадцать уже лежало в трюмах «Ignis sanat».
Электрокар подъехал к выходу и остановился. Над закрытой дверью светилась красная лампочка.
– Спят, заразы! – зло сказал Ежик, чувствуя, как убегают от него прочь драгоценные секунды оргий и разврата. – Эй! Принимайте гостей!
Цесс зевнула и села на пол.
Оформление «Дельты» и получение на нее лицензии заняло три часа. Ной получил бумаги на груз, заплатил сбор и около семи часов утра по станции прибыл в отель «Космонавт». Место это было настоящей дырой, расположенной возле ремонтных доков, а публика в нем представляла собой гремучую смесь из авантюристов, жуликов и наемников всех мастей. Патрули редко туда совались, предпочитая просто закрывать глаза на эту клоаку, что вполне всех устраивало. В случае необходимости нужные люди всегда оказывались под рукой, готовые на выгодную сделку.
Цесс поставила на дверь обычный код. Не включая света, Ной разделся и с наслаждением вытянулся на простыне.
Видеофон включился ровно в десять утра. Громкая трель вызова вырвала Ноя из сна, заставив подскочить в кровати. На экране маячила улыбающаяся физиономия Никодима.
– Здорово, капитан! Не разбудил?
– Разбудил.
– Ну, извиняй. Время, как известно, деньги. Ты получил бумаги?
– Да.
– В таком случае, я готов осмотреть свое приобретение и…
Неожиданно Никодим умолк, глаза его заблестели. Ной повернулся и в дверях ванной кабины увидел голую Цесс. Она посмотрела на экран, чуть наклонилась вперед и провела полотенцем по тугим, покрытым блестящими капельками грудям. Ной отвернул камеру в сторону.
– …и расплатиться, – закончил Никодим свою мысль.
– Хорошо. «Ignis sanat» потребуется ремонт. Так, по мелочи.