— Какая-то ерунда, — объяснил он Аннете. — Я должен связаться с Таухолдом и узнать, что им известно об этом.
— Рид, это так дорого…
— Ничего не поделаешь. Кажется, они слишком заняты, чтобы со мной разговаривать.
Нолан поискал код департамента колониальных дел и набрал его.
— Рид, — воскликнула Аннета, глядя в окно, — они ставят на лужайке что-то вроде больших палаток!
— Я знаю… Оператор вышел на линию, прошла еще минута, прежде чем Нолана соединили с департаментом.
— Нолан, вы говорите? — произнес усталый официальный голос. — О, да, я припоминаю имя…
Нолан кратко описал ситуацию.
— Кто-то явно перепутал координаты, — закончил он. — Если вы соединитесь с Советом, с кем-нибудь, кто за это отвечает…
— Минутку, Нолан. Скажите еще раз номер лодки.
Нолан повторил.
— Гм… Минутку… О, да. Я вижу, что это судно заказано Союзом Защитников Человеческих Привилегий. Конечно, они существуют полуофициально, но это влиятельная организация.
— Недостаточно влиятельная, чтобы законно разбивать лагерь на моей земле, — отрезал Нолан.
— Ну, я думаю, это нечто большее, чем поездка за город, мистер Нолан. Союз намерен создать благоприятные условия для постоянного проживания перемещенных неимущих лиц, вытесненных в результате перенаселения из Центра Благосостояния.
— На моем участке?
— Ну, что касается участка, то, как вы понимаете, он фактически еще не совсем ваш. Договор относительно пятилетнего проживания еще не выполнен, конечно, но…
— Ерунда, с таким подходом к делу они в суде и пяти минут не продержатся.
— Возможно, но, по всей вероятности, пройдет несколько лет, прежде чем это дело появится в повестке дня. А тем временем, боюсь, что не смогу вам предложить существенную поддержку, мистер Нолан. Вам просто придется приспособиться.
— Рид, — в ужасе произнесла Аннета. — Там человек с электропилой, он спиливает один из наших платанов.
В тот момент, когда Нолан повернулся к окну, черная машина с людьми остановилась во дворе. Крышки люков резко открылись. Четверо мужчин, толстая женщина и худой, как щепка, подросток сошли вниз. В следующий момент Нолан услышал, что открылась входная дверь. Низкий грузный мужчина с жесткими рыжеватыми волосами не спеша вошел в переднюю, сразу за ним следовала его свита.
— Ну вот, счастливая находка, — произнес неприятный голос. — Строение кажется достаточно крепким. Я думаю, мы устроим здесь мой штаб. А вы можете подготовить для меня также и жилое помещение. Как бы я ни хотел разделить казенные удобства с теми людьми, что остались снаружи, мне необходимы условия для работы.
— Я думаю, здесь достаточно места для всего руководства, директор Фрасвел, — отозвался другой голос, — если мы выделим по комнате на каждого…
— Не бойтесь разделить трудности с рабочими, Честер, — грубо прервал замечание своего подчиненного человек по имени Фрасвел. — Должен вам напомнить… Он замолчал, увидев Нолана и Аннету.
— Кто это? — гаркнул толстяк.
У него было пятнистое лицо и неулыбчивый рот. Он повернулся к мужчине, стоявшему за ним.
— Честер, что здесь делает этот парень?
— Эй, ты кто? — заговорил худой костлявый мужчина с кривым носом, выходя из-за спины своего начальника.
— Мое имя — Нолан.
— Узнайте его номер, — предложил третий человек.
— Эй ты, парень, какой у тебя номер? — быстро спросил кривоносый.
— А кто эта женщина? — рявкнул толстяк. — Я ясно объяснил, что никаких женщин не должно быть.
— Узнайте номер женщины, — отрывисто приказал Честер.
— Хорошо. Номер вашей команды и подразделения? — обратился к Аннете, выходя вперед, мужчина из заднего ряда. — Дайте посмотреть на ваши руки.
Нолан встал, заслонив жену.
— У нас нет номеров, — резко сказал он. — Мы не из вашей группы. Мы здесь живем. Мое имя — Нолан…
— А? — удивился толстяк, серьезно озадаченный. — Здесь живете?
— Вот именно. Это к моему причалу вы пришвартовались. Это мой дом. Я…
— О да, — толстяк кивнул с видом человека, припомнившего малозначительный факт. — Так это ты и есть тот самый парень, как там тебя зовут? А, Нолан. Мне говорили, что ты устроил здесь нечто вроде самовольного поселения.
— Моя заявка на участок находится в картотеке в Таухолде в десяти экземплярах, заверенная юристом, взносы уплачены. Так что я был бы вам признателен, если бы вы погрузили свою собственность обратно на судно и посмотрели на свои карты еще раз. Я не знаю, куда вы направляетесь, но данное место уже занято.
С лица толстяка исчезло какое бы то ни было выражение. Он устремил взгляд мимо левого уха Нолана.
— Я реквизировал эту площадку для переселения части материально неблагополучных людей, — торжественно поведал он. — Мы представляем собой передовую группу, которая подготовит удобства для перемещенных, они приедут за нами. Я верю, что вы окажете нам полное содействие в этом добром деле.
— Удобства, как вы изволите их назвать, являются моей собственностью…
— Вы собираетесь из эгоистических соображений противиться, когда на карту поставлено благополучие сотен людей? — гаркнул Фрасвел.
Нолан посмотрел на него.
— Почему здесь? — спросил он спокойно. — Существуют тысячи незанятых доступных островов.
— Этот остров, мне кажется, легче всего приспособить для наших целей,
— заявил Фрасвел категорическим тоном. — По моим оценкам, тысячу человек можно устроить здесь вполне мило…
— Он ничем не отличается от других островов в цепи…
У Фрасвела на лице появилось удивленное выражение.
— Ерунда. Расчищенная земля вдоль берега идеально подходит для площадки под первоначальный лагерь, и я вижу, что здесь есть различные съедобные растения, которые могут послужить дополнением к казенному рациону.
Человек с цепью священника вошел в комнату, потирая руки.
— Директор Фрасвел, подарок судьбы, — громко возвестил он. — Я нашел запас неказенных продуктов, включая хорошо заполненную морозильную камеру…
Он замолчал, увидев Нолана и Аннету.
— Да, да, падре, — кивнул Фрасвел. — Я проведу инвентаризацию и прослежу за справедливым распределением найденного.
— Найденного или украденного? — уточнил Нолан.
— Что-о-о?
— Почему эти ваши материально неблагополучные люди не могут сами себя обеспечить запасами? Земля достаточно плодородна…
Церковник вытаращил глаза.
— Наши люди не преступники, приговоренные к тяжелому труду, — сказал он возмущенно. — Они просто обездолены. Они имеют такое же право на дары природы, как и вы, если не больше!
— Не упустили ли вы разницу между дарами природы и плодами человеческих усилий? На следующем острове достаточно богатая природа. У вас будет хорошая возможность потрудиться. Если вы займете невозделанные земли, то через год сможете собрать свой собственный урожай.
— Вы ожидаете, что я подвергну этих обездоленных людей ненужным лишениям просто так, из-за вашего эгоизма? — фыркнул Фрасвел.
— Я расчистил землю, они могут начать с того же…
— Согласно инструкциям я должен устроить группу на определенном уровне, и, чем быстрее будет достигнут этот уровень…
— Тем лучше вы будете выглядеть, когда вернетесь в штаб, да?
Следом за священником в комнату вошла женщина — краснолицая, с толстой шеей и мелко завитыми седыми волосами в грязновато-коричневого цвета одежде и грубых туфлях. Она посмотрела на Нолана с возмущением.
— Земля и все, что на ней, принадлежит каждому, — отрезала она. — Ну и придумал! Один человек пытается заграбастать все! Вы, значит, будете сидеть здесь в роскоши, а женщины и дети пусть умирают с голоду!
— Пусть они расчистят свою собственную землю и вырастят свой урожай,
— сказал Нолан спокойно. — И построят себе свой собственный дом. А этот дом случайно оказался домом моей семьи. Я сам построил его и электростанцию, и оросительную систему…
— Интересно, где он взял деньги на все это, — громко поинтересовалась женщина. — Ни один честный человек не имеет таких денег.
— Ну, Милли, — попытался урезонить ее Фрасвел.
— Я откладывал восемьдесят кредиток в месяц в течение двадцати семи лет, мадам, — язвительным тоном ответил Нолан. — Из очень скромного жалованья.
— И это делает вас лучше других, да? — не унималась она. — Вы не можете жить в бараке, как все остальные…
— Ну, Милтруда, — успокоительно протянул Фрасвел и обернулся к Нолану.
— Мистер… ага, Нолан, до тех пор, пока мне будет требоваться информация от вас относительно различных вещей, вы можете получить койку здесь, в штабе. Я уверен, что благосостояние общества стоит на первом месте, хотя оно может потребовать скромных личных жертв от отдельного человека, а?
— А как насчет моей жены?
Фрасвел помрачнел.