Грег Бир - Планета-бродяга

Грег Бир

Планета-бродяга

(Звездные войны)

1

Анакин стоял в длинной «кишке» заброшенного служебного тоннеля, ведущего в мусорную яму района Вико. Нетерпеливо вздохнув, он развернул летное гоночное снаряжение и стал застегивать кожаные ремешки, поддерживающие крылья в раскрытом состоянии, затем прикрепил широкий руль. Прислонив крылья к стене, он достал карманную сварку и ее ярким пламенем, словно крошечным лазерным мечом, заварил трещину в левой нервюре. Закончив ремонт, завел ротатор. Работает ровно, хоть и старый.

Неделю назад он купил эти крылья у бывшего чемпиона, нынче лечившего сломанную спину. Анакин за короткий срок так поднаторел в полетах на этом аппарате, что сейчас готовился выступить в таком же соревновании, где прежний владелец закончил карьеру.

Анакину нравились головокружительные маневры, когда крылья хотят вырваться из рук от резких нагрузок. Он наслаждался скоростью и крайней сложностью, присущей этим состязаниям, а также видом ночного неба, которое трудно было рассмотреть на Корусканте, оттого что мешали огни раскинувшегося на всю планету мегаполиса. Мальчишка с нетерпением ждал этих соревнований и уже улавливал почти осязаемую атмосферу волнения и нервозности над участниками соревнований, жутким сбродом со всей Галактики.

Больше всего на свете Анакин любил побеждать.

Естественно, гонки в мусорных ямах были нелегальны. Власти Корусканта изо всех сил старались поддерживать благообразный имидж процветающей планетыметрополии, столицы Республики, центра законности и цивилизации для тысяч звездных систем. На самом деле, если копнуть поглубже, все было совсем иначе. Места знать надо, и Анакин их знал.

В конце концов, он ведь родился и вырос на Татуине. Хоть ему и нравилось учиться на дже-дая, проникнуться их сложной философией было непросто, в голову она не лезла. С самого начала, как только Анакин попал сюда, он вмиг просек, что в этой тусовке, заполненной пустопорожней болтовней представителей многих тысяч галактических рас, может быть очень даже весело.

Тоннельным мастером, проводившим гонку, был наплоусианин, который выглядел как перепутанный клубок канатов на треноге с пучком блестящих влажных глаз.

— Первая залет пошел! — просипел он и быстро стал спускаться по лестнице в узкий тоннель с гладкими стенами.

Наплоусианин неплохо говорил на общегалактическом, но когда он начинал злиться, то нес неведомо что. Хотя, может, это просто от вони, исходившей от него, мозги крючило.

— Крылья! Цепляй!

Анакин закинул крылья на плечо и серией отточенных движений — раз-два-три — просунул руки во множество петелек, затем потуже затянул все ремешки, чтобы «упряжь» плотнее села на худощавое тело двенадцатилетнего мальчика.

Наплоусианин придирчиво осмотрел каждого участника соревнований, вращая стебельчатыми глазами в разные стороны. Он подошел к Анакину и засунул одно из своих щупальцев под ремень, дернув его на себя с такой силой, что чуть не вытряхнул мальчика из крыльев.

— Ты кто есть? — прокашлял тоннельный мастер.

— Анакин Скайуокер, — ответил мальчик. Он никогда не врал и поэтому не боялся наказания за ложь.

— Ты типа смелый есть, — сказал наплоусианин. — Что твой папа-мама говорить, когда мы тащить им мертвый мальчик?

— Вырастят другого, — ответил Анакин, стараясь говорить как можно увереннее и про себя наплевав на то, что думает о нем тоннельный мастер.

— Я знать гонщики! — прошипел наплоуси-анин, изогнув все свои глаза в сторону Анакина, чтобы получше рассмотреть его. — Ты не гонщик есть!

Анакин надменно промолчал, сфокусировав взгляд на мутном пятне голубого света, маячившем в конце тоннеля.

— Гау! — рявкнул наплоусианин.

У него это означало иронический смех. Он повернулся и поплелся к остальным гонщикам, пиная и поддевая их, обещая всем самую ужасную смерть, а за ним повсюду следовала стайка дроидов с камерами.

Кто-то тихо отрывисто спросил: — Ты раньше участвовал в гонках?

Анакин повернулся и увидел кровавого резчика. Он сразу же приметил его среди гонщиков и решил, что такого соперника стоит опасаться. На Корусканте представителей его расы было всего несколько сотен — их планета вступила в Республику менее ста лет тому назад. Они выглядели впечатляюще: подтянутые, стройные, переливающиеся золотистой кожей, с гибкими трехсуставными конечностями, небольшой головой, посаженной на вытянутую тонкую шею.

— Два раза, — гордо ответил Анакин. — А ты?

— Я тоже два раза, — дружелюбно сказал кровавый резчик, затем моргнул и закатил глаза.

Его нос был словно расплющен, и две складчатые ноздри наполовину скрывали прорезь его тонкого, без губ, рта. Покрытые причудливыми татуировками отвислые ноздри работали и как орган осязания, и очень чувствительное ухо, вдобавок к двум отверстиям над двумя черными бусинками его глаз.

— Тоннельный мастер прав. Ты слишком молод, — сказал кровавый резчик. Его об-щегалактический был превосходен — видимо, он закончил одну из лучших школ на Корусканте.

Анакин улыбнулся и попытался пожать плечами, но тяжесть гоночных крыльев сделала этот жест неуверенным.

— Ты наверняка погибнешь, — добавил кровавый резчик, глядя куда-то вдаль.

— Спасибо за поддержку, — сказал Анакин, и лицо его вспыхнуло.

Он не возражал против того, чтобы выслушать мнение профессионала, например тоннельного мастера, но ненавидел, когда его подкалывали, особенно конкуренты, явно пытаясь вывести из себя.

Страх, ненависть, ярость… Анакин сражался с этой старой как мир троицей каждый день, но доверял сокровенные переживания только одному человеку: ОбиВану Кеноби, своему учителю.

Кровавый резчик слегка переступил на трех-суставных ногах: — От тебя воняет, как от раба, — тихо, чтобы его услышал только Анакин, сказал он.

Юный джедай с трудом удержался, чтобы не скинуть крылья и не вцепиться в горло кровавому резчику. Он подавил эмоции, загнав их в темный укромный уголок своего сердца, где хранились все дурные воспоминания о Татуине. Кровавый резчик хотел оскорбить Анакина и добился своего: теперь мальчишку захлестнул гнев, и он уже не мог нормально контролировать себя. Они оба — он и его мать Шми — были рабами у вреднюшего старьевщика, торговца старыми запчастями Уотто. Когда рыцарь Куай-Гон Джинн выиграл его в споре с Уотто, им пришлось оставить Шми там… Эта мысль постоянно сверлила мозг Анакина.

— Следующий залет — вы четверо! — прошипел тоннельный мастер, проскочив мимо них на такой скорости, что все его «канаты» развевались как ленточки в волосах у девушки, нарядившейся на праздник.

***

Мэйс Винду медленно брел по узкому проходу главной спальни, погруженный в свои мысли, опустив руки в. длинных рукавах, когда его чуть не сшиб с ног юноша, выскочивший из-за поворота. Мэйс успел сделать шаг в сторону, чтобы юнец не налетел на него, но выставил локоть, врезав в бок молодому нахалу, который завертелся на месте и остановился.

— Извините меня, магистр, — пробормотал Оби-Ван Кеноби, отвесив старшему поклон. — Какой я неуклюжий!

— Ничего, — ответил Мэйс, — хотя ты должен был знать, что я здесь.

— Да. Локоть. Вы остановили меня. Благодарю вас, — зачастил Оби-Ван, которому и в самом деле было стыдно, но времени на долгие объяснения не было.

— Спешишь?

— Очень спешу, — признался Оби-Ван.

— Избранный не у себя? — в голосе магистра слышалось как уважение, так и ирония. Этот тон он особенно любил.

— Я знаю, где он сейчас, магистр Винду. Я нашел его инструменты, его верстак.

— Он что, не просто строит дроидов, которые нужны нам, как банте пятая нога?

— Нет, магистр, — ответил Оби-Ван.

— Так вот, о мальчике… — начал Мэйс.

— Магистр, когда будет время.

— Конечно, — согласился Мэйс. — Найди его. Потом нам нужно поговорить, и. .. я хочу, чтобы он выслушал меня.

— Конечно, магистр! — Оби-Ван Кеноби не стал скрывать спешки.

Лишь немногие были способны скрыть свои намерения от магистра Винду.

Мэйс улыбнулся.

— Он принесет тебе мудрость, — выкрикнул он вслед Оби-Вану, который уже несся к турболифту, ведущему на верхний транспортный выход Ордена.

Оби-Вана эта подколка не задела. Он был согласен с этим. Мудрость, точно. Или сумасшествие. Это же просто смешно — джедаю не было покоя от собственного неуемного падавана. Но Анакин не был заурядным падаваном. Он был завещан ОбиВану любимым учителем Куай-Гон Джинном.

Йода изложил суть дела Оби-Вану несколько месяцев назад, когда они сидели в его маленькой комнатке с низким потолком у тлеющей углями жаровни, пекли вкусные батончики кыша и сочный вурр. Йода собирался покинуть Корускант по делам, Оби-Вана не касавшимся. Он выдержал невыносимо томительную паузу и сказал, словно гвоздь вбил: — С интересной проблемой столкнулся ты, Оби-Ван Кеноби, как и все мы.