Al1618
Тени Прерии
Свои среди чужих
… чем ярче свет, там глубже тени.
Тень первая.
Перекресток миров…
Мир тесен— Явился, добытчик, — старшая звена, не отрываясь от прицела, недовольно дернула ухом, в сторону неслышной тени, появившейся с подветренной стороны.
— КрасавчеГ, — не удержалась она от сарказма, наблюдая за вылезающим из «шкуры» напарником. Легкий шорох сползающей пленки — и внешний вид изменился радикально. Впрочем, человек изменений бы и не заметил — чуть шире стали скулы, чуть острее уши, чуть менее вытянут вперед нос, выше лоб и больше голова. А взгляд…
«Блииин! — так вот почему у «хомяков» (от названия вида приматов — «Хомо», в достоверности второй части наименования были все основания сомневаться) такие морды ошарашенные были. Этот дятел даже контактные линзы надеть не потрудился!! Ну, держись, будет тебе, по самое ой-ей-ей».
Напарник, тем временем, со все возрастающим беспокойством наблюдал за недовольным начальством, все больше и больше прижимая уши к голове. «Начальство», сделав паузу, захлопнула крышки прицела и не спеша открыла затвор, чтобы вытащить из ствола «шприц» с тремя красными полосками. «Шоковая» — мелькнула заполошная мысль. Граната отправилась в обойму, а винтовка в чехол, и только после этого, внимание было переключено на переминающегося с лапы на лапу подчиненного, который за всеми переживаниями забыл стянуть с ног спецобувь, оставляющую отпечатки местного эндемика, и не знал, куда деть зажатую в лапах «добычу».
Выдержав положенную паузу и пришпилив подчиненного к месту неласковым взглядом, сказала:
— Курсант, как старшая звена, за проявленную бездарную самодеятельность объявляю вам выговор, — «легкий» удар чуть ниже сращения ребер заставил собеседника замереть с выпученными в попытке сделать вдох глазами. Забрала из начавших опускаться лап рыбью голову и продолжила, — с занесением в грудную клетку.
После чего, ласково поддерживая под локоток, помогла сделать первое приседание. Пока проштрафившийся восстанавливал дыхание, добыча была разделана, похвалена и разложена на порции в котелок и крышку от оного. Что ни говори — человек был и остается зверем, и в традиции, по которой начальник выделяет долю еды своим подчиненным, ими же к слову и добытой, это проявляется без всякого налета цивилизованности. И то, что эта доля вдвое больше, чем у «начальника» — ничего не меняет.
А рыбка была действительно хороша, да и голова большая, так что оставшиеся кости и самое вкусное — глаза, разделили поровну и без драки. После чего отвалились на подстилку с набитыми животами. Осмелевший «добытчик», видя общее благодушие, попытался пристроиться со спины, но после предупреждающего фырканья мигом отлетел на положенные по уставу три метра.
А вот нафиг, потому что нефиг — сначала разбор полетов. Но перед этим вытащила шлем и полюбовалась через экран забрала на также заканчивающих обед «хомячков».
— Нет, ну сосунки ведь молочные, с того, кто их от мамкиной сиськи в лес отпустил, шкуру содрать мало!
— Да не ярись ты так — просто их туман в дороге застал, а так — никто бы с них глаз не спустил. Начальник ихний, небось, весь извелся, не знает, что за ними тут есть кому…
— Ты мне зубы не заговаривай, сам не лучше, как увидел жратву, так сразу зенки мечтательными стали — «Я на секунду, до ветру…». Ты кого дурить собрался? И не стыдно тебе у сосунков конфеты тырить? Ребятишки рыбку ловили, варили и совсем не ради нас с тобой старались. И каков ведь нахал — прямо у всех на глазах схватил кусок в наглую и дал деру. Что за манеры, товарищ курсант?
— Неправда, я им спасибо сказал!
— Молчи уж, от твоего «спасибо» они теперь с криком по ночам просыпаться будут.
— Так я ж, исключительно воспитательного момента ради…
— Лапы убрал! Так о чем я? Воспитание — это хорошо, ребятишки совсем берега потеряли, это ж надо додуматься — сунутся на территорию фури с одной винтовкой, прямо к месту, где она засады на копытных устраивает, а у второго и вовсе оружие в кобуре было! — Старшая сокрушённо покачала головой:
— Но тебя это не оправдывает. Хорошо хоть, голографическую накидку взял. Я, честно говоря, ожидала, что ты на запах еды голяком побежишь. Вот только, как ты мне объяснишь, почему так сделал?
— Ну, чтобы за местную зверушку сойти.
— Да, нельзя сказать, что у кого-то совсем нет мозгов, есть — просто расположены необычно. Так вот — они бы в том перепуге тебя и от кошки не отличили, запись на очки — это понятно, другое дело, но и записей этих уже наверняка набралось столько… будет ещё одной легендой про чубакобару больше, да и все. А вот если б ребятишки свои пукалки похватали, вот тогда маскировка очень даже бы пригодилась — пеньком прикидываться. Снаружи, разуметься, внутри ты и так дуб дубом.
— Да ладно, что на таком расстоянии от этой оглобли толку!? Я быстрей на дерево влезу, чем он ее развернуть успеет.
— Та-а-а-ак, а то, что у второго кобура, мы значится, не заметили? — еще секунду назад довольное мурлыканье начало явственно переходить в рычание. Уже успевший прижаться к теплой спинке и расположить лапы на стратегически важных местах «добытчик» счел за благо начать аккуратненько отползать на первоначальную уставную позицию.
— Видел, конечно, но он пока его из кобуры вытянет, пока прицелится, да я за это время…
И замер — начальник, готовый метать громы и разбрасывать клочки по закоулочкам, превратился в донельзя расстроенную и беззащитную женщину.
— Дурачок, хотел сделать приятное, а на модель-то и не посмотрел. И на то, что мальчишка визор постоянно таскает, тоже внимания не обратил. За рыбу конечно спасибо, но я так за тебя перепугалась, что лучше бы… — и вконец расстроенная, повернулась к собеседнику вздрагивающей спиной.
Сердце проштрафившегося подчиненного тем временем пропутешествовало до пяток и обратно, а живот чуть не скрутило запоздалым страхом. Но дело было не в личных переживаниях, надо было срочно спасать ситуацию. Аккуратно прижался к напрягшейся, а потом расслабившейся спинке и потерся щекой об загривок.
— Ну, прости дурака, не подумал, что у него станнер с наведением от визора может быть. Прикинь — сидел бы потом в местном зверинце, а ты бы мне передачки по ночам таскала…
— Ты не в зверинец, ты только на чучело и годен… в следующий раз такой фокус отколешь — я его саморучно и набью, чтобы местных охотничков не утруждать.
— Да не, чучело вряд ли. Там заряд несерьезный. Но все равно — спасибо, что прикрыла и клятвенно обещаю, больше никакой самодеятельности. Какое вкусное ушко!
— Отвали!
— Голова до сих пор болит, солнышко?
— Есть немного.
— Есть от этого средство — надежней не придумано, вот, давай я тебя тут за ушком поглажу.
Оба все еще толком не могли отойти от утреннего происшествия. Сначала, когда в «их» уютную долинку свалилась с неба пара каких-то подростков — был повод для немалого веселья. Действительно, посреди совершенно безлюдной планеты, в горах, в закрытой со всех сторон долине, встретились две пары, да еще разных видов разумных.
Причем, судя по всему, и те и другие занимались одним и тем же — сдавали экзамен «на взрослость» или «слаживание». Правда, вновь прибывшие, похоже, были не военными а технарями, но сути дела это не меняло. Проскочила даже шальная идейка, а не устроить ли «встречу братьев по разуму», или контакт третьего уровня. Но потом стало не до того — контакт возможен между равными, а ребятишки свой экзамен завалили, даже не начав.
От одного вида палатки, которую эти недотепы поставили прямо на зеленую травку, шерсть вставала дыбом по всему телу. Ведь даже полному идиоту понятно, что ставить надо на цельный монолит, на всякий случай облив его перед этим чем-нибудь от плесени. Потому как там много чего может найтись — от ядовитых растений и спор, до тех же насекомых. А последние, особенно коллективные, это такая вещь, от которой надо держаться как можно дальше — каким бы ты сильным себя не считал.
От колонны муравьев бегут и слоны и люди. Только деревья убежать не могут — их едят. От такой напасти не помогает ни огнемет, ни напалмовые бомбардировки. Хорошо, что нет тут этой напасти, но энцефалитный клещ, к примеру, вполне достойная замена. Да и просто — хоть палатку канавками обкопать можно было? Чтобы, если дождь пойдёт, заплывы не устраивать прямо в спальниках, не выходя наружу.
А уж как эти ротозеи болтались по округе, даже не думая о том, что надо хотя бы пытаться прикрывать друг друга! Помимо нецензурных, возникала мысль, что до того момента, когда эти расстыки завалятся спать в свою палатку, они могут ведь и не дожить.
Все шансы на это были. Поскольку свято место — пусто не бывает. Даже их звено, когда вышло сюда и обнаружило эту благодатную долинку, далеко не сразу решилось тут устроиться. А все дело было в соседях, зверюшками они оказались весьма серьезными. Разбитная мамаша — метр росту, три пуда веса, десять пудов любопытства и килотонна ехидства да трое подростков разного полу в качестве бесплатной добавки.