— Я умею мыслить логически. Я готов раскрыть вам главную загадку Русенты. Я постиг тайну, и мне будет приятно умереть вместе со свидетелями моего торжества… В конце концов, разве вам не хочется пожить ещё несколько минут?
— Хочется, ещё как хочется, — честно признался Андреев. — Уговорили. Посвятите нас в разгадку главной загадки, или как её там.
— Сомневаетесь. А зря, — хиванец и в самом деле смотрелся победителем. — Итак, первая часть. Мальчик Ник Звара — не человек, а искусственное порождение планеты.
— Чего? — более всех был поражён Кондратий. — Это что, мой предок выполз из какой-нибудь вулканической лавы?
— Он твой предок? — хиванец окинул историка внимательным взглядом с ног до головы. — Да, похож, похож…
— Часть вторая, — продолжил хиванец, — планета живая и обладающая разумом. Единый планетарный организм защищает себя от оккупировавших его паразитов.
— То есть, людей? — машинально уточнил Кондратий.
— То есть, людей. И часть третья, последняя. Вы, русентийцы, нашли с планетой общий язык. Не до конца, не полностью, но каким-то образом вы с ней контактируете и получаете за это награды, позволяющие вам доминировать над другими цивилизациями. Я был послан сюда, чтобы разорвать эту связь.
— Для этого, — продолжил хиванец после небольшой паузы, в течение которой русентийцы таращились на него, пытаясь понять степень сумасшествия оратора, — я должен был убить несколько человек. Понять, кого именно, я должен был узнать, — последнее слово хиванец произнёс с нажимом, опять этот жаргон разведки. — Теперь я знаю. Умереть должен он, — кивок в сторону Кондратия, — и он, — в сторону Андреева.
— Остальные… остальные умрут за компанию, чтобы мой жизненный путь закончился в многолюдном шумном обществе, — подвёл итог краткой политинформации о текущем моменте хиванец.
— Так, а могу ли я спросить, — первым опомнился Андреев. — Почему именно я и этот столичный хлыщ?
— Потому что он потомок Ника, и его смерть планета воспримет как оскорблеиие со стороны паразитов-людей. Мы зайдём слишком далеко, и она нас уничтожит, прихлопнет. Червями, саранчой, водоларкерами, другими порождениями планетарного разума. А тебя планета сочтёт главным виновником его смерти, ведь ты — лидер партии, выступающей против союза с планетой.
Пока остальные русентийцы переваривали полученную информацию, Кондратий вознамерился указать новоявленному провокатору на очередные логические противоречия:
— Но кто послал тебя?
— Планета.
— Планета послала тебя, чтобы ты устроил провокацию, после которой планета сочтёт людей нарушителями договора? Не слишком ли надуманно? Или у планеты тоже есть франкции?
— Планета — единый организм. Путей её мышления постигнуть люди не могут.
— Допустим, ты прав и ты добьёшься успеха. Но тогда планета уничтожит не только нас, русентийцев, но и твоих соплеменников.
— Соплеменник… Старое слово. Красивое… И ты правильно употребил его. У них больше нет государства, у них сплошные племена, — черты лица хиванца исказились от горечи.
Террорист выглядел задумчивым. Свой рассказ он теперь обращал не к кому-то из присутствующих, а в пустоту. Чувствовалось, что его гложет обида.
— Улей, Человеческий Улей, вассальное государство Русенты. Предмет шуток и анекдотов. Утратившие облик обезьяны в резервации…
— Я охотился за великой тайной. Нет, не так. За Великой Тайной. Я искал ответа, почему Русента изменилась, почему вы преследуете остальных с такой жестокостью, почему вы стёрли с лица планеты Дронию. Я подошёл к разгадке вплотную, я понял, что мне нужен Ник Звара. Русентийский мальчик Алекс защищал его, но я почти выиграл, и тогда за Ника вступилась сама планета. Меня планета поместила в анабиоз и разбудила месяц с небольшим назад, дав знания о многом.
— Я видел, во что превратились последние хиванские базы. Я видел их опереточную армию. Человеческий Улей два года назад объявил войну беливерам. Ваши правители попросили своих вассалов оставить военные поползновения, вассалы отказались. Сколько смеха было на русентийских улицах: «Они отказались, ха-ха!».
— Экспедиционный корпус Улья едет по вашим магнитным трубам к границе беливеров целых два года. Два года туда, куда ваши гравилёты добираются за день-другой! Корпус делает остановки на каждой вашей базе, живёт на них неделями, веселит русентийцев представлениями и постановками. Родственникам наших солдат Русента оплачивает отдых и ставит на содержание. Отправив одного сына в корпус, вся семья может не работать годами. Годами! А если корпус вдруг доберётся до границы, то великая Русента пошлёт на его прикрытие один гравилёт, чтобы никого из хиванских солдат случайно не убили бы. Опереточная армия, псевдогосударство — вот что вы сделали с нами, во что нас превратили!
Кондратий вспомнил хиванское семейство в гравилёте до «Аш-7». Скорее всего, оно тоже было из таких. Старший сын гастролирует с корпусом, остальные родственники живут припеваючи на полном содержании у Русенты.
— Мне не жаль своих соплеменников. Планета сотрёт их вместе с вами, — пафосное выступление подошло к концу. Хиванец напряжённо прищурил глаза, мгновение — и он отдаст мысленную команду своему телу-бомбе на подрыв.