Александр Афанасьев
У кладезя бездны. Часть 4
…Понял, где прячется правдаЕе не найти без огняКто-то оставит цветыНа могиле твоей…
7Б «Некрещеная луна»Картинки из прошлого
18 сентября 2010 года
САСШ, Бостон
Центр-Плаза-1
Антитеррористический центр ФБР
Офис ФБР в Бостоне, едва ли не самом богатом и уж точно самом британском из всех североамериканских городов находится в самом центре города, в светло-коричневого цвета небоскребе, расположенном рядом с Кембридж Стрит и Бикон Стрит. Антитеррористический центр, до 10/11 занимавший всего лишь угол на последнем этаже, как раз под установленными на крыше кондиционерами — теперь занимает весь этаж. Терроризм стал в Североамериканских соединенных штатах угрозой номер один, номер два и номер три, вытеснив такие угрозы, как наркоторговлю, бандитизм и организованную преступность. Страна все больше и больше погружала себя в состояние истерического психоза — и чем это кончится никто не знал. Но многие из тех, кто работал в этом здании, догадывался, что ничем хорошим[1]…
В это утреннее время, когда владельцы небольших магазинчиков, в этом патриархальном городе еще сохранившихся благодаря постоянной клиентуре, когда самое время зайти в Старбакс и заказать чашечку кофе с влитым в него коньяком — молодая женщина припарковала неподалеку от Говернмент-Плаза свой Мини, закрыла его и на прощание дружески пихнула ногой так, что пиликнула сигнализация. Просто у этой женщины был такой ритуал на удачу.
Рита Хэмилтон (Хэмилтон по мужу, она оставила фамилию ему назло, настоящая фамилия Которн), типичная «штучка с восточного побережья», несостоявшийся дорогой адвокат и бывший агент Секретной разведывательной службы — бросив машину, влилась в толпу клерков, спешащих на работу. Как всегда это и бывает по утрам — она цинично подумала, что хорошо бы какой-нибудь террорист придумал взорвать всю эту халабуду прямо сейчас. Тогда у нее была бы настоящая работа…
История Риты Хэмилтон была историей настоящей американки, испытавшей потрясение и решившей, что-то сделать, чтобы помочь стране и нации — отчего стало хуже, прежде всего ей самой же. Дочь преуспевающего инвестора и лендлорда, она вела жизнь богатой, избалованной девчонки. Она умела ходить под парусом, разделывать в теннис даже профессионалов и показывать ноги этим придуркам в Кембридже, когда нужно было, чтобы ее эссе оценили по достоинству. И вот эта маленькая папина дочка — в один прекрасный день включила телевизор и увидела, как самолет врезается в башню небоскреба. В такую же башню, как та где был офис отца.
Тогда она приехала к отцу на работу — он был уже внизу, с сотрудниками, эвакуация из высотных зданий началась по всем городам САСШ, был дан сигнал «Свободное небо», рассчитанный на ядерную войну. Она вцепилась в отца со всех сил и долго — долго его не отпускала.
А потом она решила, что должна что-то сделать. Для своей страны.
В прессе принято представлять североамериканцев циничными подонками, но это далеко не так, североамериканцы очень патриотичны. Она никогда не думала о том, чтобы служить нации, в ее представлении после окончания юридического она могла стать специалистом по слияниям — поглощения, и за счет своих связей и фамилии — а большинство будущих богачей этого города играли с ней на берегу, а кто-то и цветы дарил. Но после того, что произошло — она решила что ее место в СРС, Специальной разведывательной службе. Там, где искореняют этих подонков…
С ее бостонским происхождением, дипломом юридического, знанием двух иностранных языков и острым умом — ее взяли сразу. Шесть недель подготовки на «Ферме», уединенном месте в горах Виргинии — и вуаля, она уже специальный агент. Несколько часов полета — и здравствуй, Мехико…
Война сломала ее, прокатилась по ней гусеничным бронетранспортером, да еще и повернулась. Нет, она не прекратила бороться, просто она перестала верить в добро. Сидя в здании посольства САСШ в Мехико, девятиэтажном здании, где нет ни единого окна — она наблюдала на экране монитора, как беспилотники наносят удар… нет, даже не по целям. Это называлось «подозрительные модели поведения» — то есть кому-то из аналитиков что-то не понравилось, и чтобы не испытывать сомнений, наносился удар. Она присутствовала при пытках людей. Конечно, не тех, какие устраивают боевики Альварадо, расчленяющие людей живьем. Но для нее — и того что делали ее коллеги хватило…
В двадцать пять лет она первый раз в жизни убила человека. Это был молодой и отмороженный парень, он оказался там, где не должен был оказаться и пошел на нее. Она выхватила пистолет и крикнула «Стоять!» — а он только усмехнулся, назвал ее puta, шлюха и пошел на нее. Она сама не поняла, как выстрела… просто пистолет сам выстрелил, и она поморщилась от боли в руке, потому что держала его неправильно. А потом она оказалась в компании коллег, шумных, воняющих тестостероном и потом, они заказывали наперебой текилу и поздравляли ее «с крещением». Тогда она напилась так, что пришла в себя только в середине следующего дня.
В двадцать семь она вышла замуж. Этот парень был командиром группы специальных операций из Форта Брэгг, он казался настоящим и надежным. Развелись они через год. Почему? Ну… приходит муж домой, супруга ему говорит, привет, дорогой… ты кого-нибудь сегодня убил? Да… завалил парочку мокроспиников, мать их. А ты? Нет, у меня сегодня день впустую… Но зато я приготовила курицу по новому рецепту, с острым перчиком. М… давай, попробуем. А насчет того, что день впустую не переживай, завтра замочишь кого-нибудь.
Как, нормально?
В тридцать один год она попыталась покончить с собой. Ее хотели сначала уволить, но людей катастрофически не хватало, и ее перебросили в родной город, в отделение ФБР по борьбе с терроризмом.
И теперь она боролась с терроризмом в родном городе. Друзей — с которым она еще не порвала отношения — весьма удивляла ее привычка постоянно носить с собой два пистолета, один в сумочке, другой — в кобуре, прикрыв жакетом. Но она ничего уже не могла поделать со своими привычками.
Поднявшись на последний этаж по лестнице (чтобы сохранить фигуру) агент-супервайзер отдела по борьбе с терроризмом Рита Хэмилтон прошла на свое рабочее место, бросила на стул легкий плащ, который она носила, чтобы скрывать оружие. Мазнула взглядом по огромной карте САСШ по всю стену, заляпанной клеющимися стиками, фотографиями, изрисованной разноцветными фломастерами. Эту карту она видела каждый день — хотя предпочла бы никогда не видеть. На карте надпись «Североамериканские соединенные штаты» вверху была заклеена большим, длинным, белым клеящимся стикером, на котором красным фломастером было написано
Субъекты и ячейки, подозреваемые в террористической деятельности. Континентальная часть САСШ.
Не успела она разобрать входящие (а ФБР это всего лишь еще одна большая бюрократическая организация по сути своей) — как раздался телефонный звонок.
— Рита, ты на месте?
— Да, сэр… — ответила она
— Зайди…
На полпути к кабинету босса ее перехватил один из ее подчиненных, Луис Нортон.
— Мэм, данные по кредитным карточкам…
— Положи на стол, посмотрю…
Ее босса звали Майкл Казакофф и он был из рода русских эмигрантов, которых в Бостоне было достаточно. Проработав с этим человеком больше года, Рита изменила свое мнение о русских — это был лучший босс из всех, с кем она имела дело…
— Закрой дверь.
Босс испытующе поглядел на нее
— Рассказывай.
Рита сделала большие глаза
— Сэр, я…
— У тебя плохо получается. Врать, я имею в виду. Одно из двух — либо новый бойфренд, либо дело, о котором ты никому ничего не говоришь. Итак?
— Почему не бойфренд?
— Посмотри в зеркало — поймешь.
Рита машинально глянула в зеркало, которое висело справа.
— А что такое? По-моему все нормально…
— В том то и дело, что нормально. Отсутствие черных кругов под глазами, плюс выражение лица «а пошли вы все подальше» — совсем не то, какое бывает у счастливой женщины…
Она невесело улыбнулась
— У меня такое выражение лица, шеф?
— Ну… сейчас несколько лучше. Но когда ты шла ко мне — а через стеклянную дверь все прекрасно видно — было именно такое…
Беспощадная и жестокая правда — после десяти лет работы в правоохранительных органах примерно две трети семей распадаются. Эту работу сложно назвать нормальной, и совсем не той, что совместима с нормальной семейной жизнью…
— Ну, так что…
Рита помедлила. Рассказать? По факту — у нее мало что было…
— Вообще то шеф… — помявшись, сказала она — я и сама не знаю, что это такое. На нормальный материал это мало похоже, скорее так, наметки…