Дэвид Герролд - Бойня продолжается. Страница 2

Я не двигался. Ждал. Интересно, обнимет она меня или нет? Не обняла. Я почувствовал чертовское разочарование. Все, что мне требовалось, - лишь маленький знак, что до нее можно снова дотронуться, но Лиз не собиралась его подавать. Я испугался, что теперь все погибло безвозвратно.

Решившись, я медленно, нежно окружил Лиз своими руками. Но не притянул ее к себе, даже не обнял. Просто уютно расположил руки вокруг ее плеч и в затянувшейся паузе ждал. Она была такой теплой, от нее так хорошо пахло! Мне было больно от невозможности узнать, что она сейчас думает или чувствует.

Неужели по-прежнему ненавидит?

Она тихонько всхлипнула и просунула одну руку между нами, чтобы вытереть нос. Потом взглянула на меня затуманенными от слез глазами и печально покачала головой:

- Мне никогда не удавалось тебя переспорить, ты об этом знаешь?

- Что?

- О, я могу учить тебя, могу сообщать тебе то, чего ты раньше не знал, Джим, но мне никогда не удавалось убедить тебя в чем-нибудь. Ты всегда так упрямо отстаиваешь свою правоту, что остается только согласиться или убраться подальше. - Она снова приникла ко мне, положив руки на мои плечи, и, вздохнув, наконец позволила своему телу расслабиться в моих объятиях. - Очень трудно быть твоим другом. Труднее, чем любовницей. Но еще труднее идти с тобой дальше. Я не способна на это. У меня больше не осталось сил идти. Я так устала. - Она посмотрела на меня. - Тебе придется быть сильным за нас обоих. Я же собираюсь просто висеть на тебе до тех пор, пока ты меня не бросишь.

- Я тебя никогда не брошу, и ты это знаешь.

- Знаю.

Она выглядела такой грустной, когда сказала это, что я едва не передумал.

Я приподнял ее голову за подбородок, чтобы она посмотрела на меня. Ее глаза цвета морской волны были мокрыми и сияли.

- Лиз, ты выйдешь за меня замуж?

Сегодня уже очевидно, что начать колонизацию было выгоднее всего с самого первого звена пищевой цепи, заместив земной процесс гниения хторранским, присвоив таким способом фундаментальные строительные блоки земной пищевой цепи и трансформировав их в источник энергии для хторранской экологии.

Теперь хторранская экология могла надстраивать этаж за этажом, не нападая ни прямо, ни опосредованно на какие-либо земные виды. В этой ситуации экология колонизируемой планеты становится все слабее, а колонизирующая экология - все сильнее.

"Красная книга" (Выпуск 22. 19А)

2. Шоколад и младенцы

Чтобы супружество состоялось, достаточно одного человека, но чтобы по-настоящему изгадить его, нужны два человека.

Соломон Краткий

Очень долго Лиз не отвечала. Ее молчание длилось несколько веков, в течение которых я агонизировал, мучаясь тем, что воспользовался ее слабостью, что совершил ужасную ошибку, сказав это, что окончательно и безвозвратно выставил себя таким дураком, что даже она не простит этого. Не важно, что она ответит, - прежних отношений между нами уже никогда не будет.

Наконец Лиз вздохнула, вытерла глаза, слабо улыбнулась, посмотрела на меня и покачала головой:

- Это лишнее. Я не собираюсь снова запираться от тебя на ключ.

- Послушай. Я просил тебя выйти за меня замуж не потому, что боюсь потерять тебя. Сейчас ты нуждаешься во мне больше, чем я в тебе. Мне была нужна твоя помощь, чтобы склеить себя заново из осколков, когда я вернулся от ревеляциониетов. Теперь наступила твоя очередь - и я должен не дать тебе рассыпаться.

- Зачем такие жертвы?

- Если я отдам тебе всю свою силу, ты сможешь стать сильной для остальных.

- Но я больше не могу быть сильной, Джим. Самое большее, на что я способна, - притвориться сильной.

- Этого вполне достаточно. Все равно никто не заметит разницы.

Притворяйся сильной до тех пор, пока не станешь ею.

- Джим… - продолжала сопротивляться Лиз.

- Послушай меня, дорогая. Все всегда притворяются - во всем. Мы лишь маленькие дети во взрослых телах, которые бродят кругом, восклицая: "Что? Как такое могло случиться?"

Она невольно улыбнулась:

- Доктор Форман чересчур хорошо натренировал тебя. Ты отказываешься лечь и притвориться мертвым.

- Я слишком зол, чтобы умирать. Или слишком глуп.

Она прижала руку к моей щеке и позволила своей улыбке замерцать согревающим рассветом.

- Ты не глупый, - нежно сказала она.

- Ладно, тогда решено - я злой. Послушай… - Настало время снова стать серьезным. - Я знаю, что важнее всего. Это ты - и работа, которую ты делаешь. Люди зависят от тебя. Они любят тебя почти так же сильно, как я.

Они доверяют тебе, ты нужна им и не можешь их бросить.

Ее глаза снова наполнились слезами. Самое трудное на свете — это держать язык за зубами и слушать приятные вещи о себе, особенно если знаешь, что это правда, но никогда раньше не позволяла себе поверить в это.

Она хотела высвободиться, но я не отпустил. Ей необходимо выслушать все до конца.

- Ты говоришь, что я тебе нужен. О'кей, вот он я. - Я взял ее руки в свои, и она снова вынуждена была повернуться лицом ко мне. Я заморгал, освобождаясь от собственных слез, проглотил тяжелый ком в горле и как-то сумел вымолвить остальные слова: - Лиз, любимая моя, я никогда больше не брошу тебя. Никогда больше не сделаю тебе больно. Я буду с тобой ночью и днем, буду поддерживать тебя, смешить, любить, отдам тебе все свои силы, чтобы ты смогла выйти в мир и вдохновить остальных. Это самая важная моя работа. И только ради того, чтобы ты знала, что источник твоей силы здесь, рядом с тобой, я и хочу жениться на тебе. Так ты не сможешь потерять меня.

Даже если попробуешь.

- Это приказ?

- Да, приказ.

И только после этого ее отпустило. Окончательно. Она позволила себе совсем расслабиться, стала мягкой, как котенок, устроившийся в шерстке матери. Она глубоко и устало вздохнула - не удовлетворенно, а, скорее, расслабленно, - но это был самый прекрасный звук, который я когда-либо слышал. Значит, Лиз успокоилась окончательно.

Такой она оставалась долго-долго, а я просто сидел и держал ее. На какое-то время остальной мир исчез. Время рассеялось высоко в воздухе, и нам было прекрасно вдвоем.

- Хорошо, - тихо прошептала она мне в грудь. - Когда операция закончится и я отчитаюсь перед президентом, мы поженимся.

- Почему не сейчас? Капитан Харбо могла бы…

- Потому, - сказала она, - что достопочтенный доктор Дэниэль Джеффри Форман обидится, если мы не пригласим его обвенчать нас.

- О, ты права. Но, видишь ли, мне бы не хотелось устраивать из этого целое представление. Не можем ли мы - как бы это сказать - сделать это потихоньку?

- И испортить самую большую сплетню в Хьюстоне? Ты шутишь?

Высокопоставленная военная свадьба может настолько поднять моральный дух армии, что президент нас просто расстреляет за государственную измену, если мы попытаемся ее скрыть. Нет, пусть все видят.

Я думаю, стоит устроить военную свадьбу - с почетным караулом, саблями наголо и всем прочим. А твой приятель Тед будет шафером…

Я покачал головой:

- С таким же успехом он может стать подружкой невесты. Все зависит от того, какое тело он будет носить в тот момент.

- Ну, не знаю. Он хорошо смотрится в розовом? Я подумываю о розовых платьях для свадебного кортежа. По-моему, мне не стоит надевать белое на моей второй свадьбе. Как ты думаешь? Как, по-твоему, я обойдусь без белого платья, фаты и всего прочего? О, мой бог, где я возьму время для примерок? А может быть, нам обвенчаться в мундирах? И боже мой, кто займется приемом гостей? Да, и не забыть бы про хрусталь и столовое серебро для свадебного обеда.

Теперь я уже точно знал, что она шутит.

- Хорошо, хорошо. - Я крепко прижал ее к себе. - Все, что хочешь, дорогая. Танцующих дельфинов, поющих собак, упряжку бойскаутов, слонов, пингвинов, стриптизеров, клоунов, жонглирующих медведей, шутихи, фейерверки…

Мы немного помолчали.

- Знаешь, чего я действительно хочу?

- Чего?

- Шоколадного мороженого. Как ты думаешь, сможем мы достать шоколадное мороженое, я имею в виду - с настоящим шоколадом? А ты знаешь, сколько сейчас стоит шоколад?

- А ты знаешь, как я люблю шоколад?

Я вздохнул:

- Придется мне взять ссуду. Если хочешь шоколада, ты его получишь.

- М-м-м, отлично, по рукам! - Мы снова помолчали, потом Лиз спросила: - А тебе чего хочется, Джим?

- Не знаю. Дай мне минуту подумать.

Мы сидели и прислушивались к вечернему бризу. Он доносил запах моря - успокаивающий соленый влажный запах, и еще к нему примешивался едва заметный зеленый запах земли.

Наконец я шумно выдохнул воздух.

- Ну что? - спросила Лиз, повернувшись ко мне.

- Я скажу тебе, чего я действительно хочу. Больше всего на свете. Для нас обоих.

- Ты это серьезно, да?

-Да.

- Ты - и не шутишь…

- Ш-ш, дорогая, и слушай. Если ты собираешься попусту тратить свои желания на шоколадное мороженое, твое дело. Мои желания - это мои желания.

- Шоколадное мороженое - не пустяки.