Пространство мертвых дорог

Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру.Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал за всю свою долгую и многотрудную историю.Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют.Ночные программы кабельного телевидения заключают пари — получится или нет?Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди, толкаются в тесном вестибюле и интригуют, чтобы пробиться вперед.Самые опытные асы порно затаили дыхание…Отсчет пошел!Величайший мастер литературной провокации нашего времени покоряет опасную территорию, где не ступала нога хорошего писателя.BooklistЧак Паланик по-прежнему не признает ни границ, ни запретов. Он — самый дерзкий и безжалостный писатель современной Америки!People

Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.

Раньше считалось, что фраер, это лицо, не принадлежащее к воровскому миру. При этом значение этого слова было ближе по смыслу нынешнему слову «лох».В настоящее время слово фраер во многих регионах приобрело прямо противоположный смысл: это человек, близкий к блатным.Но это не вор. Это может быть как лох, так и блатной, по какой-либо причине не имеющий права быть коронованным. Например, человек живущий не по понятиям или совершавший ранее какие-либо грехи с точки зрения воровского Закона, но не сука и не беспредельщик.Фраерами сейчас называют людей занимающих достойное место в уголовном мире. Для обозначения простачка остались такие слова, как «штемп» («штымп»), «лох», «фуцан», «олень» и т. д. Фраера же нынче — это достойные арестанты, рядовые «шпанского» братства.Битый фраер, злыдень, пацанское племя — умеющий за себя постоять, человек, которого нелегко провести, способный и умеющий дать сдачи.Честный фраер или козырный фраер — это высшая фраерская иерархия, т. е. арестант, заслуживший уважение среди людей, с которым считаются, даже имеющий голос на сходняках, но все-равно не вор.Диссиденты, «политики», «шпионы» — люди, заслужившие с начала 60-х уважение и почет в «воровском» мире — принадлежали к «фраерскому» сословию. А они зарекомендовали себя как «духовитые», то есть люди с характером, волей, куражом — теми качествами, которые ценятся в «босяцком» кругу.

Все мы – рабы собственных инстинктов, и, зная это, нами легко манипулируют политики, журналисты, маркетологи. Линус Максвелл – один из таких манипуляторов. Кто же он, человек с тысячью лиц, – промышленник, ученый, филантроп, секс-гуру?Создавая новую линию товаров для женщин «До самых кончиков», он бросает вызов общественным идеалам и ставит во главу угла чистый гедонизм. Как далеко он готов зайти в своей одержимости совершенством?Чак Паланик, известный ниспровергатель основ современного западного мира, в своих произведениях все ставит под сомнение. На сей раз он, похоже, замахнулся на самую табуированную из тем!

Мир книги Ирины Токмаковой — цветной и живописный, веселый и серьезный и всегда дружеский. В книгу избранных произведений для детей и юношества вошли стихи разных лет, повести: «Аля, Кляксич и буква „А“», «Может, нуль не виноват?», «Ростик и Кеша», «Счастливо, Иванушки!», «Сосны шумят»; сказки: «Кукареку», «Котята», «Вечерняя сказка», «Сказка про сказочника».Издательство «Детская литература». Москва. 1985.

Повесть одного из самых ярких современных писателей Виктора Пелевина.В этой повести герои одновременно и люди (рэкетиры, наркоманы, мистики, проститутки), и насекомые.

Первый роман одного из самых интересных писателей последнего призыва. Как и в дебютных «Гопниках», главные герои «Школы» – bad guys российской глубинки, асоциальные подростки, выброшенные на обочину жизни не только местом рождения (провинциальный город Могилев на границе России и Белоруссии), но и жестоким временем развала некогда большой страны, социальной инфрастуктуры, временем, когда государство отказалось от ответственности за своих граждан. Впрочем, роман «Школа» – это не только социальная критика, но и светлая история первой любви, блистательная картина становления брошенного поколения, где за жестокостью стоит юношеский романтизм, а за случающимися в таком возрасте праздниками жизни мерцает бездна метафизического ужаса. В новой книге стиль автора окончательно оформился. Беспристрастные, почти документальные описания, киношные мизансцены и одни из самых правдоподобных диалогов в современной литературе выдают в Козлове настоящего мастера психологической прозы.«Козлов сочинил „Школу“ – филигранную, безупречную литературу высшей очистки; поверьте, еще неделю назад я и в страшном сне представить не мог, что слова „Козлов“ и „Русский Сэлинджер“ могут находится внутри одного предложения. Закончив „Школу“, понимаешь: единственное, что их может разделять, – знак тире.»журнал «Афиша»«Письмо Владимира Козлова достигло в „Школе“ редкостной цельности, чистоты и какой-то абсолютно неподдельной первобытной подлинности.»газета «Книжное обозрение»«„Школа“ – апофеоз фирменного стиля. Даже не нокаут – когда тебя переезжает электричка, это уже не нокаут.»«Независимая газета»